Айяла, Луис

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Аяла, Луис»)
Перейти к: навигация, поиск
Луис Айяла
Место рождения Сантьяго, Чили
Рабочая рука правая
Одиночный разряд
Наивысшая позиция 5 (1958)
Турниры серии Большого шлема
Франция финал (1958, 1960)
Уимблдон 1/4 финала (1959-61)
США 1/4 финала (1957, 1959)
Парный разряд
Турниры серии Большого шлема
Уимблдон 1/4 финала (1956, 1959, 1961)[1]
Международные медали
Панамериканские игры
Бронза Мехико 1955 Одиночный разряд
Золото Чикаго 1959 Одиночный разряд
Завершил выступления

Луис Альберто Айяла (исп. Luis Alberto Ayala; род. 18 сентября 1932, Сантьяго) — чилийский теннисист и теннисный тренер, профессионал с 1961 года.





Спортивная карьера

Луис Айяла, родившийся в Сантьяго в 1932 году, не сразу добился известности в теннисном мире. Он дебютировал на Уимблдонском турнире в 1952 году, но проиграл во втором круге в одиночном и в первом круге в парном разряде[1]. На чемпионате Франции и чемпионате США того же года он дошёл до третьего круга[2]. В том же году он впервые вышел на корт в составе сборной Чили в Кубке Дэвиса, принеся команде два очка в победном матче против австрийцев и уступив во всех трёх встречах шведам.

Следующие несколько лет Айяла провёл на кортах Америки, вернувшись в Европу в 1955 году. В этот год он дошёл до четвёртого круга как в Париже, так и в Лондоне, а на национальном чемпионате Чили одержал победу, одержав в финале победу над сильным шведом Свеном Давидсоном. В 1955 году Айяла выиграл также международные турниры в Антверпене и Аргентине[2], а ещё в ряде турниров дошёл до финала — в том числе на чемпионате Франции в смешанном парном разряде, где с ним играла представлявшая Австралию Дженни Стейли. В 1956 году Айяла стал первым чилийцем, победившим на чемпионате Франции — титул был завоёван также в миксте, где на сей раз его партнёршей была маститая австралийка Тельма Койн-Лонг. В 1957 году Айяла добрался до финала чемпионата Франции в миксте в третий раз подряд (теперь с немкой Эддой Будинг), но, как и в 1955 году, проиграл. На Уимблдонском турнире с Тельмой Койн-Лонг он дошёл до полуфинала, обыграв в четвёртом круге посеянных первыми Луизу Бро и Вика Сейксаса[3].

Новых высот Айяла достиг в 1958 году, когда вышел в финал чемпионата Франции в одиночном разряде. По пути в финал он победил таких соперников, как Никола Пьетранджели и Эшли Купер (последний к тому моменту выступал в ранге первой ракетки мира), но в финале не смог противостоять австралийцу Мервину Роузу, проиграв со счётом 3-6, 4-6, 4-6. Роузу Айяла проиграл и в полуфинале чемпионата Италии — ещё одного престижного грунтового турнира, а также в Стамбуле и на чемпионате Карибского бассейна. В Дюссельдорфе его остановил в финале Купер[2]. Тем не менее выступления чилийца были достаточно успешными, чтобы обеспечить ему пятое место в десятке сильнейщих теннисистов мира, традиционно составляемой в конце года обозревателями газеты Daily Telegraph[4]. На следующий год Айяла, дошедший до четвертьфинала на Уимблдоне и чемпионате США, победивший на чемпионате Италии лучшего игрока мира этого сезона Нила Фрейзера, а также выигравший чемпионат Швеции в Бостаде и теннисный турнир Панамериканских игр[2], занял в этом рейтинге шестое место[4].

Во второй раз в карьере Луис Айяла дошёл до финала чемпионата Франции в 1960 году, уже возглавляя группу сеяных игроков[5]. По ходу он взял верх над ведущим испанским игроком Мануэлем Сантаной, но в финале ему снова противостоял Пьетранджели, сумевший одержать победу в пятисетовом поединке. В этом сезоне Айяла также стал финалистом чемпионата Италии, четвертьфиналистом Уимблдонского турнира и снова выиграл чемпионат Швеции[2], закончив год на седьмом месте в рейтинге Daily Telegraph. Эту же позицию он занял и по итогам 1961 года, после чего перешёл в профессионалы[4].

В 1968 году Айяла, возраст которого к тому моменту приближался к 36 годам, стал участником первого турнира в истории теннисной Открытой эры — Чемпионата Англии на твёрдых кортах в Борнмуте[6]. Он также вернулся на корты турниров Большого шлема, в третьем круге Открытого чемпионата США 1969 года проиграв будущему финалисту Тони Рочу[7]. В состав сборной Чили в Кубке Дэвиса Айяла уже не вернулся, но его 37 побед в 18 матчах, в том числе 27 побед в одиночном разряде, остаются рекордом сборной Чили до настоящего времени[8]. Позже Айяла занял пост неиграющего капитана сборной Чили в Кубке Дэвиса и в 1976 году вывел её из отборочной Американской зоны в финальный матч за главный приз турнира[5][9].

Финалы турниров Большого шлема за карьеру

Одиночный разряд (0+2)

Поражения (2)
Год Турнир Покрытие Соперник в финале Счёт в финале
1958 Чемпионат Франции Грунт Мервин Роуз 3-6, 4-6, 4-6
1960 Чемпионат Франции (2) Грунт Никола Пьетранджели 6-3, 3-6, 4-6, 6-4, 3-6

Смешанный парный разряд (1+2)

Результат Год Турнир Покрытие Партнёрша Соперники в финале Счёт в финале
Поражение 1955 Чемпионат Франции Грунт Дженни Стейли Дарлин Хард
Гордон Форбс
7-5, 1-6, 2-6
Победа 1956 Чемпионат Франции Грунт Тельма Койн-Лонг Дорис Харт
Боб Хоу
4-6, 6-4, 6-1
Поражение 1957 Чемпионат Франции (2) Грунт Эдда Будинг Вера Пужеёва
Иржи Яворски
3-6, 4-6

Напишите отзыв о статье "Айяла, Луис"

Примечания

  1. 1 2 [www.wimbledon.com/en_GB/scores/draws/archive/players/e7c49bdb-89da-4435-bebb-87a1b8749f22/index.html Луис Айяла] в архиве результатов Уимблдонского турнира  (англ.)
  2. 1 2 3 4 5 [www.tennisarchives.com/player.php?playerid=183 Выступления в одиночном разряде] в базе данныхTennis Archives  (англ.)
  3. [www.wimbledon.com/en_GB/scores/draws/archive/players/e7c49bdb-89da-4435-bebb-87a1b8749f22/MX.html Результаты в миксте] в архиве результатов Уимблдонского турнира  (англ.)
  4. 1 2 3 Collins & Hollander, 1997.
  5. 1 2 Jorge Ducci. [www.guioteca.com/tenis/luis-ayala-el-chileno-que-descollo-en-roland-garros/ Luis Ayala: El chileno que descolló en Roland Garros] (исп.). Guioteca (30 Mayo 2012). Проверено 13 апреля 2014.
  6. Bud Collins. [www.smh.com.au/news/tennis/chileans-long-wait-to-uncover-an-open-chance/2007/01/25/1169594432467.html?page=fullpage Chileans have waited a long time to uncover a likeable open chance]. The Sydney Morning Herald (January 26, 2007). Проверено 13 апреля 2014.
  7. [www.itftennis.com/procircuit/tournaments/men's-tournament/info.aspx?tournamentid=1010004553 Турнирная сетка Открытого чемпионата США, одиночный разряд] на сайте ITF  (англ.)
  8. [www.daviscup.com/en/teams/team/profile.aspx?id=CHI Профиль сборной Чили] на сайте Кубка Дэвиса (англ.)
  9. [www.daviscup.com/en/draws-results/tie/details.aspx?tieId=10002625 Финал Кубка Дэвиса 1976 года, Италия—Чили] на сайте Кубка Дэвиса (англ.)

Литература

  • Ayala, Luis // Bud Collins' Tennis Encyclopedia / Bud Collins, Zander Hollander (Eds.). — Detroit, MI: Visible Ink Press, 1997. — P. 521. — ISBN 1-57859-000-0.

Ссылки

  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.tennisarchives.com/player.php?playerid=183 Выступления в одиночном разряде] в базе данныхTennis Archives  (англ.)
  • [www.grandslamhistory.ru/index.php?menu=players&act=GetPlayerByIDU&id=479 Финалы турниров Большого шлема] в онлайн-справочнике «Большой шлем»
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Айяла, Луис

Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.