А-5 (планёр)
Поделись знанием:
А-5 (планёр)А-5 (планёр)
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
| А-5 | |
|---|---|
 | |
| Тип | Планёр |
| Главный конструктор | К.К.Арцеулов |
| Первый полёт | 24 июля 1923 |
| Единиц произведено | 5 |
А-5 – планёр конструкции К.К.Арцеулова. Построен в 1922 г. Первый раз испытывался неудачно, зимой 1922-23 гг. при буксировке за аэросанями по талому снегу не удалось развить достаточно равномерную тягу необходимую для взлёта планёра. 24 июля 1923 г. на Ходынском аэродроме при буксировке против ветра за автомобилем А-5 совершил первый полёт. Он поднялся в воздух на высоту около 15 м., сбросил фал и медленно спланировал в управляемом полёте. На I Всесоюзных планёрных испытаниях на А-5 лётчиком Л.А.Юнгмайстером был установлен рекорд продолжительности полёта – 1 ч 20 мин 30 сек. Планёр был удостоен главных призов, и его конструкция впоследствии была повторена либо полностью, либо с некоторыми изменениями. На II Всесоюзных планёрных испытаниях в 1924 г. эта конструкция была представлена планёрами «Икар», «Ильич», «Пионер-Ленинец» и «Красный студент».
Содержание
Конструкция
А-5 представляет собой моноплан с высокорасположенным крылом на растяжках.
- Крыло – профиль крыла – Прандтль 387. В основе силовой конструкции имеется два лонжерона в местах присоединения растяжек и стыков с фюзеляжем усиленных башмаками из листового железа толщиной 1 мм. На каждом полукрыле поперек лонжеронов, были установлены 11 нервюр, 4 из них усиленные (расчалены стальной проволокой). Лобовая часть крыла изготовлена из 1 мм шпона, оклеенного парусиной. Задние концы нервюр соединены 1 мм проволокой, которая образует кромку крыла.
- Фюзеляж – прямоугольного сечения, имел четыре продольных стрингера соединённых поперечными диагональными распорками, на которые наклеивались фанерные накладки. Для крепления крыльев имелись поперечные рамы. Сиденье пилота крепилось на продольной раме на полу. Кабина открытого типа.
- Шасси – крепилось внизу фюзеляжа. Состояло из четырёх стоек, двух лыж и двух распорок. Колеса надевались на стальную трубу, привязанную к лыжам резиновым шнуром.
- Хвостовое оперение – состояло из киля рулей направления и высоты, имевших аэродинамическую компенсацию.
- Система управления – усилия от ручки и педалей передавались на рули и элероны в основном по тросовой проводке.
Напишите отзыв о статье "А-5 (планёр)"
Литература
- К. Арцеулов На заре советского планеризма // Крылья Родины. — М:: ДОСААФ, 1973. — № 10. — С. 15, 16.
Ссылки
- [bse.sci-lib.com/particle021027.html Иллюстрация "Планёр А-5" в Большой советской энциклопедии]
См. также
Отрывок, характеризующий А-5 (планёр)
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
