Вассерман, Анатолий Александрович

Анатолий Вассерман
Род деятельности:	журналист, политический консультант
Дата рождения:	9 декабря 1952(1952-12-09) (71 год)
Место рождения:	Одесса, Украинская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР→ Украина Украина→ Россия Россия
Отец:	Александр Анатольевич Вассерман
Мать:	Лина Ильинична Баум
Сайт:	[vassermans.ru/ ans.ru]

	Запись голоса А.А. Вассермана
	Из интервью «Эхо Москвы» 5 февраля 2012
Помощь по воспроизведению

Анато́лий Алекса́ндрович Ва́ссерман (укр. Анатолій Олександрович Вассерман; род. 9 декабря 1952, Одесса, Украинская ССР, СССР) — советский, украинский и российский журналист, публицист, телеведущий, политический консультант, участник и многократный победитель интеллектуальных телеигр. Гражданин России с 27 января 2016 года.

Биография

Анатолий Вассерман родился 9 декабря 1952 года в Одессе. Окончил Одесский технологический институт холодильной промышленности, факультет теплофизики, по специальности «инженер-теплофизик».

После окончания института с 1 августа 1974 до 30 сентября 1977 года работал программистом научно-исследовательского сектора одесского НПО «Холодмаш». С 3 октября 1977 до 23 августа 1995 года — программист (с 1980 года — системный программист) одесского всесоюзного НИИ «Пищепромавтоматика».

С 23 ноября 1991 года по настоящее время — журналист (в частности, в 1996—1999 — в компьютерных журналах). С 6 сентября 1995 года — политический консультант в команде с Нурали Латыповым. В 1994 году баллотировался в Верховную Раду Украины; занял второе место в округе. С 2008 года — шеф-редактор научно-популярного журнала «Идея Икс» (журнал перестал выходить в 2010 году). Во время избирательной кампании в Верховную Раду Украины 2012 года был доверенным лицом кандидата в народные депутаты Игоря Маркова.

Вассерман утверждает, что в юности дал обет целомудрия, который соблюдает до сих пор. Он сожалеет о данном обете, но считает, что в его возрасте менять что-либо очень сложно. Кроме русского языка, владеет также украинским, английским и эсперанто со словарём.

В 2015 году подал заявление о приёме в гражданство Российской Федерации, которое было удовлетворено Указом Президента Российской Федерации от 27 января 2016 года.

На выборах в Государственную думу VII созыва в 2016 году выдвинут кандидатом в депутаты по региональному списку (г. Москва) от партии «Справедливая Россия».

Участие в интеллектуальных играх

Впервые на всесоюзном экране появился 14 октября 1989 года, в команде Нурали Латыпова, в клубе «Что? Где? Когда?», затем — в команде Виктора Мороховского на «Брэйн-ринге». В 1990 году Вассерман, будучи в команде города Одессы, проиграл и был лишён права играть в элитарном клубе вместе с другим мэтром интеллектуальных игр Борисом Бурдой. В 1995 году был амнистирован и даже появлялся в зале среди знатоков, но ни разу не принимал участия в играх и даже не давал интервью.

В телевизионной «Своей игре» одержал пятнадцать побед подряд в 2001—2002 годах и стал лучшим игроком десятилетия в 2004 году. Пятикратный чемпион Украины по спортивной версии «Своей игры» (2005, 2006, 2010—2012). Трёхкратный (1 мая 2008, 24 апреля 2011, 2 мая 2013) чемпион Москвы по спортивной версии «Своей игры» (по версии клуба «Неспроста»), бронзовый призёр того же соревнования 2006 года. Серебряный призёр «Знатокиады» (Всемирных игр знатоков) 2010 года по «Своей игре», в финале уступил Илье Новикову.

В спортивном «Что? Где? Когда?» выступает за команду «Немчиновка» (Москва), команду Евгении Канищевой (Симферополь) и ряд других. В их составе становился победителем и призёром различных соревнований, в частности, чемпионата Украины 2005 года (1-е место), 2006 и 2011 года (2-е место). В составе команды «Феникс» чемпион Украины по эрудит-квартету (командной версии «Своей игры») 2007 года. Бронзовый призёр чемпионата Москвы по эрудит-квартету в составе команды «Домодедово и остальная Россия» 2010 года (по версии Ассоциации московских клубов интеллектуальных игр).

Был одним из основных участников в телеигре «Игры разума». 14 октября 2009 года участвовал в передаче «Такси». Принимал участие и в неигровых телевизионных передачах, в частности, «Званый ужин» и многих ток-шоу. Также принимает участие в программе «Большой вопрос» на СТС в рубрике «Русская жилетка».

Неоднократно принимал участие в программе «Кто хочет стать миллионером?», где выигрывал разные суммы.

Работа в СМИ

• Вёл совместно с Егором Холмогоровым передачу «Реакция Вассермана» (НТВ, с 2012 по 2013 год, ранее один в рамках «Утро на НТВ»).
• Программа «Открытым текстом» в рамках пятничного вечернего выпуска новостей по РЕН ТВ (с 2012 года).
• Ведёт программу «Беседка с Анатолием Вассерманом» по пятницам с 17:00 (мск) на Радио Комсомольская правда.
• Колумнист «Бизнес-журнала» с 2007 года.

Взгляды

Считает себя сталинистом и убеждённым марксистом в трактовке аналитической группы «Сократ Платонов».

Вассерман — сторонник присоединения Украины к России. Неоднократно заявлял о том, что «считает украинский и белорусский языки диалектами русского, а не самостоятельными языками». Вассерман убеждён в том, что «Украина — неотъемлемая часть России». По его мнению, «независимая Украина опасна для всех своих граждан».

Вассерман выступает за отмену пенсий и считает, что всеобщее пенсионное обеспечение — один из главных источников демографического кризиса.

Считает, что в России необходимо разрешить использование огнестрельного оружия для гражданской самообороны.

Вассерман раскритиковал предложение Рамзана Кадырова сажать в тюрьму участников националистических митингов. Он заявил, что это «лекарство из разряда тех, что хуже самой болезни».

Последовательно критикует международную политику США. Вассерман не исключает причастность США к смерти экс-президента Венесуэлы Уго Чавеса. Утверждает, что убийство Муаммара Каддафи — это преступление, за которое должны ответить Барак Обама, Николя Саркози, Дэвид Кэмерон и Андерс Фог Расмуссен.

Анатолий Вассерман выступает за легализацию всех видов наркотиков и психотропных веществ. Более того, Вассерман поддерживает свободную продажу наркотических и психотропных препаратов в аптеках без рецепта. Он убежден, что необходимо декриминализовать проституцию. Вассерман заявляет, что необходимо отменить все реформы образования за последние 30 лет, поскольку у современных школьников отсутствует система знаний.

Раскритиковал инициативу руководителя Комитета Госдумы РФ по вопросам семьи, женщин и детей Елены Мизулиной по запрету мата в интернете. Комментируя «антипиратский» закон, Вассерман заявил, что подобные проекты препятствуют интеллектуальному развитию человека и способствует превращению человека в обезьяну.

Вассерман поддерживает запрет на усыновление детей гомосексуальными парами, так как считает, что дети, воспитанные гомосексуальными союзами, испытывают трудности в построении собственной семьи. Он называет глупостью попытки приравнять гомосексуальные союзы к бракам и, невзирая на свой абсолютный атеизм, в этом вопросе выступает на стороне церкви.

Отношение к религии, сформулированое Вассерманом: «Я атеист, причём атеист не по привычке, а по убеждению». Вассерман утверждает, что несуществование бога совершенно строго и однозначно выводится как следствие из теоремы Гёделя о неполноте. Тем не менее, Вассерман подчёркивает, что православная церковь в России играет позитивную общественную роль.

Считает себя не евреем, а русским еврейского происхождения. Вассерман утверждает, что национальность человека — это совокупность приобретённых привычек. Он убеждён, что национализм — это заразная душевная болезнь. Называет себя убеждённым противником национального государства.

В сентябре 2016 года выступил с осуждением русскоязычной Википедии, заявив, что она «полностью контролируется тоталитарной сектой „либералы“», которые «не только объявляют неавторитетными — то есть недопустимыми — все нелиберальные источники, но и нарушают правила самой же „Википедии“, чтобы удержать свою монополию».

В массовой культуре

В Интернете распространён юмор об Анатолии Вассермане. Одна из самых известных шуток — «Факты об Анатолии Вассермане», созданные по образцу «фактов о Чаке Норрисе». В частности, пользователи интернета шутят о его крайне высокой эрудиции, о бороде, своеобразной манере одеваться и жилете с большим количеством карманов (в передаче «Большая разница» он рассказал, что его жилет весит около 7 кг) и многочисленным содержимым. Часть шуток о Вассермане можно найти в посвящённых ему статьях на вики-проектах Абсурдопедия и Луркоморье. Получил интернет-прозвище «Онотоле». Несколько раз являлся жертвой пранкеров. Однако после нескольких бесед телефонные хулиганы перестали проявлять к нему интерес. После возникновения слухов о том, что Вассерман собирается баллотироваться на должность городского головы Одессы, имя и портрет «Онотоле» появились на стенах одесских домов.

Сам Анатолий Вассерман не считает эти шутки обидными и признаёт, что некоторые из них довольно остроумны.

Обвинения на Украине

18 сентября 2015 года Служба безопасности Украины начала расследование в отношении Анатолия Вассермана по обвинению в сепаратизме и разжигании национальной вражды. По запросу депутата Верховной Рады Украины от фракции «Блока Петра Порошенко» Алексея Гончаренко Следственный комитет СБУ возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 110 (сепаратизм) Уголовного кодекса Украины против Вассермана. Ему вменяется распространение в течение 2015 года материалов, содержащих призывы к изменению границ и территории Украины, в совокупности с разжиганием национальной вражды. В ответ Вассерман заявил: «Я очень рад, что мои заслуги перед российским народом в целом и перед той его частью, которую нынче принято называть украинской, в частности, признаны таким вот официальным образом». По его словам, он «выступал против украинского сепаратизма с тех самых пор, как он вообще вошёл в сферу публичного обсуждения».

Критика

• По мнению российского политического технолога и публициста Станислава Белковского,

Эрудированный — это нахватавшийся нечеловеческого объёма формальной фактуры, как знаток Вассерман. Он всё знает, но ничего не понимает. И растущий, орущий во весь логос дефицит понимания компенсирует всё новыми и новыми дозами бесполезных ему познаний.
Образованный может знать куда меньше фактов, чем среднестатический Вассерман. Но зато он что-то понимает про мироздание. И лишние знания ему ни к чему.

Библиография

• Вассерман, А. А. Россия, включая Украину : Единство или гибель. — М. : Астрель, 2010. — 448 с. — ISBN 978-5-271-25619-6.</span>
• Вассерман А. А. Скелеты в шкафу истории. — М. : АСТ, 2011. — 448 с. — ISBN 978-5-17-075116-7.</span>
• Вассерман А. А. Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков. — М. : Астрель, 2012. — 512 с. — ISBN 978-5-271-39111-8.</span>
• Вассерман А. А., Латыпов Н. Н. Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории. — М. : АСТ, 2012. — 352 с. — ISBN 978-5-271-44085-4.</span>

Ссылки

• [awas1952.livejournal.com/ awas1952] — Анатолий Вассерман в «Живом Журнале»
• [vassermans.ru/ Персональный сайт А. А. Вассермана]
• [www.computerra.ru/blogs/wasserman/ Видеоблог Анатолия Вассермана]
• [www.rian.ru/video/20081218/156806789.html Устройство жилетки Вассермана]
• [www.libertarium.ru/libertarium/awas Анатолий Вассерман — Московский Либертариум]
• Анатолий Вассерман. «[lobotom49.livejournal.com/1760.html В первый раз социализм пришёл рановато]»
• [svoya-igra.org/Вассерман%20Анатолий%20Александрович Анатолий Вассерман на сайте «Своя Игра»]
• Дегтерёва, Мария. [zet-news.ru/news/anatolii-vasserman-intervj Анатолий Вассерман: «За 7 лет существования моего Живого Журнала, я забанил всего 4 человека». Эксклюзивное интервью]. Zet-News.ru (12 июля 2012). Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/697SxoB5o Архивировано из первоисточника 13 июля 2012].

Персоналии   Политика   Россия   Украина

Отрывок, характеризующий Вассерман, Анатолий Александрович

– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.