Первенцев, Аркадий Алексеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «А. А. Первенцев»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Первенцев.
Аркадий Первенцев
Имя при рождении:

Первенцев Аркадий Алексеевич

Псевдонимы:

Аркадий Алин, Ашеша-ша, Точка

Дата рождения:

13 (26) января 1905(1905-01-26)

Место рождения:

село Нагут, Александровский уезд,Ставропольская губерния, Российская империя ныне Ставропольский край, Россия

Дата смерти:

30 октября 1981(1981-10-30) (76 лет)

Место смерти:

Москва, СССР

Гражданство:

СССР СССР

Род деятельности:

прозаик, журналист, драматург,сценарист, публицист

Годы творчества:

1937—1981

Направление:

социалистический реализм

Жанр:

роман, рассказ, повесть, пьеса, сценарий

Язык произведений:

русский

Дебют:

роман «Кочубей» (1937)

Премии:
Награды:

Арка́дий Алексе́евич Пе́рвенцев (1905—1981) — русский советский прозаик, сценарист, драматург и публицист. Лауреат Сталинской премии второй степени (1949 — дважды).





Биография

Аркадий Алексеевич Первенцев родился 13 (26) января 1905 года в селе Нагут, ныне Минераловодский район Ставропольского края в учительской семье кубанского казачьего происхождения. Отец — Первенцев Алексей Иванович — православный священник, мать — Афанасьева Любовь Андреевна — учительница. Троюродный брат Владимира Маяковского. Рос на Кубани, в станице Новопокровской. Был культработником в станице Новорождественской, корреспондентом в газетах «Пролетарский путь» и «Ленинский путь» в Тихорецке. Проходил действительную службу в кавалерии, прошёл путь от красноармейца до командира сабельного взвода. После демобилизации переехал в Москву, учился на вечернем отделении МВТУ имени Баумана (1929—1933), одновременно работал и писал рассказы. В 1937 опубликовал ставший знаменитым роман «Кочубей» (одноимённый фильм, 1958) о герое Гражданской войны И. А. Кочубее. В 1940 году публикует роман «Над Кубанью», тоже о Гражданской войне.

В годы Великой Отечественной войны работал специальным корреспондентом «Известий», сотрудничал также в «Красной звезде» и «Красном флоте». Политработник РККФ, капитан 1-го ранга. 2 июля 1942 года вместе с Евгением Петровым, погибшим в этой аварии, попал в авиакатастрофу, чудом выжил. В годы войны им написаны романы «Испытание» (1942), «Огненная земля» (1945), пьеса «Крылатое племя» (1941), рассказы, в том числе «Девушка с Тамани», «Валька с торпедной „девятки“».

После войны пишет романы «Честь смолоду» (1948), «Матросы» (1961), «Гамаюн, птица вещая» (1963), «Оливковая ветвь» (1965), «Директор Томилин» (1978), «Секретный фронт» (кн. 1—2, 1971—1978). Депутат ВС РСФСР. Член правления СП РСФСР и СП СССР. Член ВКП(б) с 1950 года.

В годы репрессий Аркадий Первенцев писал в своих дневниках сочувствие к происходящему, в частности он был шокирован арестом Ольги Берггольц. В предвоенные годы, в дневниках отображаются волнения автора, предчувствия скорой войны. В послевоенные годы автор участвовал в травле писателей еврейского происхождения в связи с «кампанией по борьбе с космополитами» и делом Еврейского антифашистского комитета. За это в годы оттепели подвергся опале — писатели и шестидесятники упрекали автора в сталинизме и в верности «культу личности».

В поздние годы Первенцев очень сильно переживал кризис идеологии Советского государства:

«Да ведь должно быть Рождество. Когда? Вот нехристь-то… Если за 50 лет сумели начисто вытоптать из душ религию, исповедавшуюся 2000 лет, что останется от нашей религии, если умножатся внутренние враги коммунизма? Неужели наши жизни окажутся зряшними и напрасно были потрачены силы и кровь?»

Скончался Аркадий Алексеевич Первенцев 30 октября 1981 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

Из наградного листа на представления Аркадия Алексеевича Первенцева на орден «Отечественная война» I степени:

«Писатель Аркадий Первенцев по моему заданию выезжая в длительные командировки на Черноморский флот оказал большую помощь политработникам флота в боевой обстановке. Неоднократно участвуя в боевых операциях в батальоне морской пехоты А. Первенцев написал ряд рассказов о очерков о мужестве и геройстве Черноморцев. Сейчас он работает над созданием большого художественного произведения о моряках Черноморцах»[1].

Критика

Идеологическая направленность творчества Первенцева резко оценивалась зарубежными исследователями (так, пьеса 1951 «Младший партнер» именовалась «подстрекательским вкладом в борьбу с космополитизмом»). Советская критика, начиная с 1960-х, многократно акцентировала «отпечаток культа личности», особенно в пьесах и киносценариях Первенцева («Южный узел», «Третий удар» и др.). Авторы 2-томной «Истории советского романа» (1965) отмечали недостаточно высокий художественный уровень произведений Первенцева: облегченное изображение сложных социальных и психологических ситуаций, издержки т. н. «производственного жанра», схематизм конфликта, однообразие стиля. Если приверженность той или иной идеологической доктрине, в конечном итоге,— личное дело и право человека, то наличие серьёзных художественных просчетов в произведении писателя, разумеется, оправданию не подлежит.[2]

В романе Первенцева «Честь смолоду» (1948) впервые затронута тема обороны Оборона Аджимушкайских каменоломен. Один из персонажей книгиАрсений Афанасьев рассказывает, что был участником обороны каменоломен. "С мая до пятнадцатого июня сидели. Пятнадцать тысяч человек... Скалами нас обвалили, выходы замуровали. Камни сосали, воды не было... Там три детских кладбища оставили в каменоломнях... А потом пустили дым, а потом газ... газ... Триста человек ушли, пробились Из пятнадцати тысяч - триста!" Об этом печальном эпизоде войны Первенцев упомянул один из первых. Кроме того на протяжении всего романа постоянно подчеркивается предательство крымских татар, как народности, по отношению к советской власти и к русскому населению Крыма. Кроме того на всем протяжении романа неоднократно упоминается Сталин Иосиф Виссарионович, разумеется в самых восторженных тонах. И грузины в партизанском отряде, в противовес татарам показаны смелыми и стойкими бойцами.


Внимание! Данная страница или раздел содержит ненормативную лексику.

В ответ на фельетон А. Первенцева «Куриный бог» в газете «Советская культура» поэт Владлен Бахнов написал сатирические стихи «Коктебля», которые быстро разошлись по стране благодаря многочисленным бардам-любителям:

Ах, что за славная земля

Вокруг залива Коктебля:
Колхозы, бля, совхозы, бля, природа!
Но портят эту красоту
Сюда приехавшие ту-
неядцы, бля, моральные уроды!
. . . . . . . . .
Пусть говорят, что я свою
Для денег написал статью,
Не верьте, бля, не верьте, бля, не верьте!
Нет, я писал не для рубля,
А потому что был я бля,

И есть я — бля и буду бля до смерти![3][4]

Семья

Сын, Владимир Аркадьевич Первенцев — известный фотограф.

Произведения

  • Собрание сочинений в 6-ти томах. М., 1977-1980 — 100 000 экз.
  • Избранные произведения. Т. 1-2. Симферополь, 1950

Романы

  • Кочубей (М., 1937)
  • Над Кубанью (1940)
  • Испытание (Молотов, 1942)
  • Огненная земля (Симферополь, 1946)
  • Честь смолоду (1948)
  • Матросы (М., Воениздат, 1961)
  • Гамаюн — птица вещая (М., 1963)
  • Остров надежды (М., 1968)
  • Оливковая ветвь М., 1966
  • Секрет­ный фронт (М., 1972)
  • Чёрная буря (1974)
  • Директор Томилин (М., 1979)

Повести

  • Баллада о детстве (М., 1968)
  • Богиня Изида. М. , 1961
  • Северный ветер. М., 1966

Сборники рассказов

  • Гвардейские высоты (1944)
  • Комсомольский пикет. М.-Л., 1944
  • Люди одного экипажа (М., 1954, 1955)
  • Шестнадцатая весна. М., 1956
  • Долг платежом красен. М., 1957
  • Шестнадцатая весна. Иркутск, 1958
  • [www.konkurs.senat.org/notabene/05.html Девушка с Тамани] (Краснодар, 1959)
  • Поиски сына. М., 1961
  • Разведка жизнью. М., Воениздат, 1965
  • Уральцы. М., 1971
  • Навстречу подвигу. М., 1976

Книги очерков

  • По Уралу (Молотов, 1945)
  • В Корее. М., Советский писатель, 1950
  • В Албании. М., 1951
  • В Исландии. Путе­вые очерки (М., 1952)
  • Творчество миллионов. М., 1957
  • Выход в океан. М., 1958
  • Разговор о культурном че­ловеке М.,1959
  • Продолжаем разговор о культурном человеке. М., 1961
  • Оружие памяти. М., 1977

Сценарии кинофильмов

Пьесы

  • Крылатое племя (1941)
  • Южный узел (М.-Л., 1949)
  • Младший партнёр (М., 1951)

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Первенцев, Аркадий Алексеевич"

Примечания

  1. ↑ ОБД «Подвиг народа» www.podvignaroda.ru/
  2. ↑ Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П — Я. с. 39-40.
  3. ↑ [www.pseudology.org/songs/Kokteblia.htm Кокте_бля]
  4. ↑ [www.ironicpoetry.ru/autors/bahnov-vladlen/kokteblya.html Стихи В. Бахнова на сайте «Ироническая поэзия»]

Ссылки

  • Аркадий Первенцев. [www.konkurs.senat.org/notabene/Moscow_16_10_1941.html Москва опалённая] (из дневника писателя)
  • Аркадий Первенцев — статья из Большой советской энциклопедии.
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/230450 Аркадий Первенцев] в Большом Энциклопедическом словаре
  • [lyrica.crimea.edu/pi/pervenzev/perv.html Аркадий Первенцев на сайте «Литературный Крым»]
  • Аркадий Первенцев. [www.konkurs.senat.org/article/123.html Девушки из Освенцима] (из архива писателя, история продолжается)

Отрывок, характеризующий Первенцев, Аркадий Алексеевич

– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Первенцев,_Аркадий_Алексеевич&oldid=81379084»