Соловьяненко, Анатолий Борисович

Анатолий Борисович Соловьяненко
Дата рождения	25 сентября 1932(1932-09-25)
Место рождения	Сталино, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	29 июля 1999(1999-07-29) (66 лет)
Место смерти	пос. Козин, Обуховский район, Киевская область, Украина
Страна	СССР СССР → Украина Украина
Профессии	камерный певец, оперный певец
Певческий голос	лирико-драматический тенор
Награды

Анатолий Борисович Соловья́ненко (укр. Солов'яненко Анатолій Борисович; 25 сентября 1932 — 29 июля 1999) — советский украинский оперный певец (лирико-драматический тенор). Народный артист СССР (1975). Герой Украины (2008). Лауреат Ленинской (1980) и Государственной премии Украины им. Т. Шевченко (1997).

Биография

Родился 25 сентября 1932 года в Сталино (ныне Донецк, Украина) в потомственной шахтёрской семье.

Учился в Донецком политехническом институте. После окончания института в 1954 году и аспирантуры, работал преподавателем на кафедре инженерной графики. Брал уроки вокала у А. Коробейченко (1952—1962), участвовал в концертах художественной самодеятельности.

В 1962 году как стажёр был приглашён в Киевский театр оперы и балета им. Т. Шевченко, в 1963—1965 годах стажировался в театре «Ла Скала» (Милан) под руководством Барра, стал лауреатом конкурса «Неаполь против всех». Его песня «Serate a Mosca» попала в национальный хит парад Италии 1965 года и затем вышел диск-миньон (Ricordi SRL 10.369) с двумя песнями: «Serate a Mosca» и «Scorre il Volga».

В 1965—1995 годах — солист Киевского театра оперы и балета им. Т. Шевченко. В его репертуаре — 18 оперных партий.

Много концертировал. В обширном репертуаре арии из опер, романсы, украинские и русские народные, неаполитанские песни.

Свободно владел итальянским языком.

В 1978 году, уже будучи народным артистом СССР, окончил Киевскую консерваторию (ныне Национальная музыкальная академия Украины имени П. И. Чайковского) (учился у Е. Чавдар).

Гастролировал по городам СССР и за рубежом: США, Болгария, Италия, Румыния, Германия, Япония, Австралия, Канада, Чехословакия, Бельгия, Монголия, Новая Зеландия, Куба.

Несколько сезонов выступал в «Метрополитен-опера» (Нью-Йорк), где исполнял партии в операх Р. Штрауса, Дж. Верди, П. Масканьи. Сотрудничал с «Ансамблем скрипачей Сибири», записав с ним несколько романсов.

В 1980 году стал лауреатом Ленинской премии, а денежное вознаграждение за неё передал в Фонд Мира.

В 1990 году, в числе 14 всемирно известных теноров, принимал участие в концерте, посвященному 100-летию со дня рождения великого итальянского тенора Б. Джильи, проходившем в Вероне на сцене Арена ди Верона. Этот концерт был также выпущен на DVD-диске в 1990 году.

В 1997 году открыл своим выступлением гала-представление международного фестиваля «Сходы до Неба».

Записал 18 грампластинок (арии, романсы, песни).

Умер 29 июля 1999 года в Козине Киевской области (инфаркт), где и был похоронен.

Семья

• Жена — Светлана
• Сын — Андрей, бизнесмен, живёт и работает в Канаде
• Сын (млад.) — Анатолий (род. 1980), главный режиссёр Национального академического театра оперы и балета Украины имени Т. Шевченко в Киеве. Народный артист Украины (2009).

Награды и звания

• Герой Украины (с вручением ордена Державы, 2008 — за значительный личный вклад в развитие украинской культуры и искусства, весомые творческие достижения и по случаю 140-летия со дня основания Национального академического театра оперы и балета Украины имени Т. Г. Шевченко, посмертно)
• Заслуженный артист Украинской ССР (1967)
• Народный артист Украинской ССР (1969)
• Народный артист СССР (1975)
• Ленинская премия (1980)
• Государственная премия Украины им. Т. Шевченко (1997)
• Орден Дружбы народов (1982)
• Знак «Шахтёрская слава» III степени (1982)
• Почётный знак отличия Президента Украины (1993)
• Командор ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (Италия, 1998)
• Серебряный орден «Слава на верность Отчизне» III степени (Международный академический рейтинг популярности и качества товаров и услуг «Золотая фортуна»)

Партии

• «Князь Игорь» А. П. Бородина — Владимир Игоревич
• «Евгений Онегин» П. И. Чайковского — Ленский
• «Травиата» Дж. Верди — Альфред
• «Запорожец за Дунаем» С. С. Гулак-Артемовского — Андрей
• «Фауст» Ш. Гуно — Фауст
• «Искатели жемчуга» Ж. Бизе — Надир
• «Богема» Дж. Пуччини — Рудольф
• «Риголетто» Дж. Верди — герцог Мантуанский
• «Борис Годунов» М. П. Мусоргского — Самозванец
• «Сельская честь» П. Масканьи — Туридду
• «Лючия ди Ламмермур» Г. Доницетти — Эдгар
• «Фра-Дьяволо» Д. Обера — Фра-Дьяволо
• «Трубадур» Дж. Верди — Манрико
• «Манон» Ж. Массне — де Грие
• «Тоска» Дж. Пуччини — Каварадосси
• «Реквием» Дж. Верди — Тенор

Фильмография

• 1965 — Новогодний календарь (музыкальный фильм)
• 1978 — Наталка Полтавка (музыкальный фильм) — вокал
• 1982 — В старых ритмах (музыкальный фильм) — вокал
• 1982 — Фауст (фильм-опера) — вокал

Память

• В Донецке в честь певца назван театр оперы и балета. У театра установлен памятник Анатолию Соловьяненко.
• Памятник певцу установлен в Киеве на улице Институтской, там же установлена мемориальная доска (ул. Институтская, 16).
• На киностудии им. А. Довженко был снят музыкально-художественный фильм «Вызов судьбе» с участием А. Б. Соловьяненко.
• В 1982 году вышла книга А. К. Терещенко «А. Соловьяненко», посвящённая творческому и жизненному пути певца и переизданная в 1988 году.
• В честь певца названа малая планета «(6755) Соловьяненко».
• В его честь в 1999 году была выпущена памятная монета [numizmat.com.ua/catalog/coins/?14 «Анатолий Соловьяненко»]

• UA022.02.jpg

  Донецкий академический государственный театр оперы и балета им. А. Б. Соловьяненко

• Coin of Ukraine Solovianenko R.jpg

  Памятная монета Банка Украины

Библиография

• Рыцарь оперного искусства : [А.Соловьяненко] / В.Герланец // МЕРКУРИЙ (г. Донецк). 2007. № 10. — С.62-63.

Ссылки

• [www.webcitation.org/6CX3Onl0J Соловьяненко Анатолий Борисович (1932—1999)] // Кто есть кто в современной культуре : В 2 вып. / Гл. ред. С. М. Семенов, авт. и сост. Н. И. Шадрина, Р. В. Пигарев и др.. — М.: МК-Периодика, 2006—2007. — ISBN 5-93696-007-3, 5-93696-010-2.
• [www.biograph.comstar.ru/bank/solovyanenko.htm Соловьяненко Анатолий Борисович — Биография](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20061009192111/www.biograph.comstar.ru/bank/solovyanenko.htm Архивировано из первоисточника 9 октября 2006].
• [www.donetsk.dn.ua/history/pride/star/article69.html Соловьяненко Анатолий Борисович (1932—1999)](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20070930185641/www.donetsk.dn.ua/history/pride/star/article69.html Архивировано из первоисточника 30 сентября 2007].
• [infodon.org.ua/pedia/453 Соловьяненко Анатолий Борисович]. [www.webcitation.org/6CX3QRH3r Архивировано из первоисточника 29 ноября 2012].
• [solovjanenko.at.ua/ Сайт памяти А.Б.Соловьяненко]. [www.webcitation.org/6HmxvGuBi Архивировано из первоисточника 1 июля 2013].

Сайт памяти А. Б. Соловьяненко solovjanenko.at.ua/

Отрывок, характеризующий Соловьяненко, Анатолий Борисович

Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.