Матьез, Альбер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «А. Матьез»)
Перейти к: навигация, поиск
Альбер Матьез
фр. Albert Mathiez
Дата рождения:

10 января 1874(1874-01-10)

Место рождения:

Ла-Брюйер, деп. Верхняя Сона

Дата смерти:

26 февраля 1932(1932-02-26) (58 лет)

Место смерти:

Париж

Научная сфера:

история

Место работы:

Сорбонна

Альма-матер:

Высшая нормальная школа

Альбе́р Матье́з (фр. Albert Mathiez; 10 января 1874 года, Ла-Брюйер, деп. Верхняя Сона — 26 февраля 1932 года, Париж) — французский историк марксистского толка, специализирующийся на периоде Великой французской революции. Выступал в защиту Великой Октябрьской социалистической революции.

Вслед за Жаном Жоресом сыграл крупную роль в преодолении влияния либерально-буржуазной историографии, в выяснении значения классовой борьбы и роли якобинской диктатуры в истории Великой французской революции. Оказал решающее влияние на таких исследователей французской революции, как Альбер Собуль и Жорж Лефевр[1].





Труды

  • La Théophilanthropie et le culte décadaire, 1796—1801. Essai sur l’histoire religieuse de la Révolution, Paris, Félix Alcan éditeur, 1904.
  • Les Origines des cultes révolutionnaires (1789—1792), Paris, Société Nouvelle de Librairie et d'Édition (librairie Georges Bellais), 1904.
  • La Question sociale pendant la Révolution française, Paris, Édouard Cornely et Cie éditeurs, 1905. (avec Léon Cahen),
  • Les Lois françaises de 1815 à nos jours accompagnées des documents politiques les plus importants, réunies conformément aux programmes du 31 mai 1902 pour les classes de philosophie A et B, de mathématiques A et B et les écoles normales, Paris, Librairie Félix Alcan, 1906. 2e édition, 1919.
  • Contributions à l’histoire religieuse de la Révolution française, Paris, Félix Alcan éditeur, 1907.
  • Annales révolutionnaires, Tome premier, Paris, Ernest Leroux éditeur, 1908.
  • Le Club des Cordeliers pendant la crise de Varennes et le massacre du Champ de Mars, Paris, Librairie ancienne Honoré Champion, 1910.
  • La Révolution et l'Église. Études critiques et documentaires, Paris, Librairie Armand Colin, 1910.
  • Rome et le clergé français sous la Constituante. La Constitution civile du Clergé. L’Affaire d’Avignon, Paris, Librairie Armand Colin, 1911.
  • Les grandes journées de la Constituante, Paris, Librairie Hachette et Cie, 1913. Réédition : Les Éditions de la Passion, 1989.
  • François Chabot, 1914.
  • Études robespierristes, vol. 1. La corruption parlementaire sous la Terreur, Paris, Librairie Armand Colin, 1917.
  • Études robespierristes, vol. 2. La conspiration de l'étranger, Paris, Librairie Armand Colin, 1918.
  • La Révolution et les Étrangers. Cosmopolitisme et défense nationale, Paris, La Renaissance du livre, 1918.
  • Un Procès de corruption sous la terreur. L’affaire de la Compagnie des Indes, Paris, Librairie Félix Alcan, 1920.
  • Le Bolchévisme et le Jacobinisme, Paris, Librairie du Parti Socialiste et de l’Humanité, 1920.
  • Robespierre terroriste, Paris, La Renaissance du livre, 1921.
  • La Révolution française. Tome I. La chute de la royauté (1787—1792), Paris, Librairie Armand Colin, 1922.
  • La Révolution française. Tome II. La Gironde et la Montagne, Paris, Denoël, 1985 (réédition).
  • La Révolution française. Tome III. La Terreur, Paris, Denoël, 1985 (réédition).
  • Annales historiques de la Révolution française, 1924.
  • Autour de Danton, 1926.
  • La Vie chère et le mouvement social sous la Terreur, Paris, Armand Colin, 1927. Réédition : Paris, Payot, Vol. 1, Vol. 2, 1973.
  • La Réaction thermidorienne, 1929. Réédition avec présentation de Yannick Bosc et Florence Gauthier, La Fabrique, Paris, 2010.
  • Girondins et Montagnards, 1930.
  • Le 10 août, Paris, Gallimard, 1931.
  • La Révolution française (jusqu’au 9 Thermidor), Paris, Armand Colin, 1922—1924.
  • Le Directoire, du 11 brumaire an IV au 18 fructidor an V, 1934.
  • Études sur la Révolution française, 1954.
  • Études sur Robespierre (1758—1794), Préface de Georges Lefebvre, Paris, Éditions sociales, Société des études robespierristes, 1958.

В переводе на русском языке

  • Альбер Матьез. [istmat.info/node/27979 Термидорианская реакция] / перевод с франц. С. Гурвич, предисловие Ц. Фридлянда (М.-Л.: соцэкгиз. 1931)
  • Альбер Матьез. [istmat.info/node/27978 Французская революция. В 3 тт.] / перевод с франц. К. Цидербаума, С. Лосева. М., 1928—1930. Переиздано: Р-н-Д, Феникс. 1995
  • Альбер Матьез. [istmat.info/node/27989 Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора] / авторизованный перевод с французского; предисл. Д. Рязанова и Ц. Фридлянда (М.-Л.: государственное изд-во. 1928. 480 с.)
  • Альбер Матьез. [istmat.info/node/27984 Как побеждала Великая французская революция] / перевод с франц. под ред. и с предисл. Ц. Фридлянда (М.: Военный вестник. 1928)
  • Альбер Матьез. Разногласия в правительственных комитетах накануне 9 термидора

Напишите отзыв о статье "Матьез, Альбер"

Примечания

  1. Матьез Альбер // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  2. </ol>

Литература

  • Лукин Н. Альбер Матьез (1874—1932) // Историк-марксист. — 1932. — № 3 (25).

Ссылки

  • [istmat.info/node/27820 Подборка материалов в библиотеке Vive Liberta]
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51254.ln-ru Профиль] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Матьез, Альбер

– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.