А был ли Каротин?
А был ли Каротин? | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
В главных ролях |
Борис Соколов |
Кинокомпания |
Киностудия «Мосфильм». |
Длительность |
148 мин. |
Страна | |
Язык | |
«А был ли Каротин?» — двухсерийный художественный фильм, детективная комедия. Основан на подлинных фактах.
Содержание
Сюжет
Начало 1930-х годов. На советском кораблестроительном заводе в Нижнелиманске обнаружена утечка секретной информации, местные чекисты бессильны.
Прибывший под видом учёного легендарный чекист Каротин с двумя помощниками начинает распутывать нити заговора шпионской фашистской организации. Его неопытные, но активные местные помощники осваивают азы работы контрразведчика, попадая в ситуации одна другой смешнее. Тем не менее троица выявляет действующую более пятнадцати лет разведгруппу, которая, в частности, во время Первой мировой войны провела диверсию, уничтожив линкор «Святая Мария» (аллюзия на линкор «Императрица Мария»). Однако Каротин при этом нажил врага в лице руководителя местных органов.
Со временем становится ясно, что раскрытие диверсии на царском линкоре — великая победа советских спецслужб, но имя Каротина предано забвению.
В ролях
- Борис Соколов — Алексей Алексеевич Каротин
- Василий Мищенко — Кирилл Цыба
- Юрий Попович — Лёва Поначевный
- Иван Бортник — Семен Лисюк
- Сергей Гармаш — Деннис Свидерский
- Людмила Гурченко — Курнатова-Борджиа
- Игорь Кваша — кинорежиссёр Микитов-Разумник
- Елена Майорова — актриса Антонина Барс
- Любовь Малиновская — Ксения Степановна Воробей
- Ольга Ипполитова — Наташа Чижик
- Игорь Дмитриев — Отто Грюневальд
- Эрнст Романов — Игорь Шевцов
- Олеся Малахова — Вельская
- Валентин Никулин — Сгибнев
- Юрий Лазарев — Эрнст Штурм
- Михаил Уржумцев — Георгий Верман
- Виктор Раков — Фридрих Верман
- Ромуальд (Роман) Вильдан — Густав Верман
- Янис Стрейч — Рудольф Петрович
- Алексей Селиверстов — Гедройцер, изобретатель
- Иван Рыжов — Иоанн Городской (в титрах Иоан Городский)
- Георгий Тейх — Пфальц
- Семён Крупник — портье (озвучил Юрий Саранцев)
- Елена Бушуева-Цеханская — Люся
- Анум Дорхусо Адотей — Арчи
- Расми Джабраилов — Макгрегори
- Лариса Полякова — Козлинская
- Галина Семёнова — Арианда Шевцова
- Александр Вокач — Лапа-Стриженовский
- Владимир Сичкарь — Сысой Гугняев
Остальные актёры в титрах указаны как исполнители эпизодических ролей
- Игорь Добряков — фотограф
- Сергей Сибель
- Галина Петрова — Анна Штурм
- Евгений Данчевский
- Тамара Муженко
- Юрий Рычков
- Валентин Брылеев
- Ирина Ожеховская-Пескова
- Светлана Жгун — жена Гедройцера
- Владимир Борисов
- Иосиф Крапман
- Александр Пятков — таможенник
- Валентина Те
- Гали Абайдулов
- Анатолий Шлаустас
- Владимир Соколов
- Людмила Великая
- Сергей Зинченко
- Валерий Поддубный
- Александр Массарский
- Ирина Дитц — иностранка
Съёмочная группа
- Авторы сценария: Геннадий Полока, Владимир Ишимов и Виктор Дёмин
- Режиссёр-постановщик: Геннадий Полока
- Главный оператор: Генри Абрамян
- Художники: Михаил Щеглов и Ирина Калашникова
- Композитор: Вениамин Баснер
- Текст песен: Леонид Завальнюк
- Звукооператор: Виктор Беляров
- Дирижёр: Сергей Скрипка
- Костюмы: Виктория Севрюкова и Светлана Медовая
- Монтажёр: Светлана Гуральская
- Грим: Тамара Пантелеева
- Режиссёры: Арнольд Идес, Ю. Константинова
- Операторы: Г.Потапов, Виктор Фрадкин
- Консультанты: Владлен Логинов, полковник Владимир Гринченко
- Редактор: Роза Буданцева
- Музыкальный редактор: Раиса Лукина
- Административная группа: Юрий Беленький, В. Кириллова, А. Потёмкин, П.Поляков
- Директор: Галина Соколова
См. также
- Возвращение «Броненосца» (фильм) — своеобразный спин-офф фильма
Напишите отзыв о статье "А был ли Каротин?"
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=10017 «А был ли Каротин?»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «А был ли Каротин?» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий А был ли Каротин?
– Что же, соснули бы, – сказал казак.– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.