БАА в сезоне 1948/1949
БАА в сезоне 1948/1949 | |
---|---|
Драфт | |
Первый номер: | Энди Тонкович |
Выбран командой: | Провиденс Стимроллерс |
Регулярный сезон | |
Лучшая команда: | Рочестер Роялз |
Лучший по очкам: | Джордж Майкен (Миннеаполис) |
Плей-офф | |
Чемпион Запада: | Миннеаполис Лейкерс |
Финалист Запада: | Рочестер Роялз |
Чемпион Востока: | Вашингтон Кэпитолс |
Финалист Востока: | Нью-Йорк Никс |
Финал | |
Чемпион: | Миннеаполис Лейкерс |
Финалист: | Вашингтон Кэпитолс |
Сезоны НБА | |
Сезон БАА 1948/49 — стал 3-м сезоном Баскетбольной Ассоциации Америки (БАА) и последним, перед тем, как лига получила своё новое название и стала официально называться Национальной баскетбольной ассоциацией (НБА). Чемпионом ассоциации стала команда «Миннеаполис Лейкерс». В финале «Лейкерс» победили в шести играх команду «Вашингтон Кэпитолс».
На драфте БАА 1948 года под первым номером клубом Провиденс Стимроллерс был выбран разыгрывающий защитник Энди Тонкович из Университета Маршалла. Под 4-м номером на том драфте был выбран Дольф Шейес, под 10-м номером — Бобби Уонзер, а под 40-м — Гарри Галлатин.
Содержание
БАА выигрывает войну с НБЛ
Баскетбольная Ассоциация Америки (БАА) получила новые силы для выживания как раз в самый нужный момент. Было ясно, что соревновательный уровень Национальной Баскетбольной Лиги (НБЛ), которая в основном работала на Среднем Западе, был выше, чем у БАА. НБЛ не только имела в своих рядах большинство зарекомендовавших себя опытных профессионалов, но и великолепных молодых игроков, среди которых выделялся Джордж Майкен, центровой с ростом 208 см, доминировавший в студенческом баскетболе, выступая за университет Де Поля в Чикаго. Майкен играл в «Миннеаполис Лейкерс», новичке лиги, а традиционно сильными были «Форт-Уэйн Пистонс», «Рочестер Роялз» и «Индианаполис Каутскис». Несмотря на силу НБЛ, четыре команды, а именно «Форт-Уэйн», «Миннеаполис», «Индианаполис» и «Рочестер», отказались выступать в её розыгрыше и присоединились к БАА. Таким образом, лучшие игроки и самые большие арены в наибольших медиа-центрах страны стали частью Баскетбольной Ассоциации Америки. Наконец-то была создана реальная основа для того, чтобы эта лига оказалась действительно всеамериканской. Четыре новых команды присоединились к «Чикаго Стэгс» и «Сент-Луис Бомберс» в Западном дивизионе, а «Балтимор Буллитс» и «Вашингтон Кэпитолс» переместились в Восточный дивизион, где они выглядели в географическом ракурсе более естественно. Поменялась также система плей-офф. Туда выходили четыре из шести команд каждого дивизиона. 1-е место против 4-го, а 2-е против 3-го. Во втором круге победители первого раунда играли так, чтобы в финальной серии до четырёх побед встречались представители обоих дивизионов.
Первая династия лиги
С календарём, в котором каждый клуб играл в регулярном сезоне 60 игр, молодая лига имела ободрительный год. На Западе «Миннеаполис Лейкерс» с Джорджем Майкеном в составе и Джоном Кундлой на тренерском посту, весь сезон боролись со старшими и имевшими более сбалансированный состав «Рочестер Роялз». Любители баскетбола восхищались этой командой. Их заднюю линию составляли будущие члены Баскетбольного Зала Славы Боб Дэвис, Бобби Уонзер и Рэд Хольцман. Это трио было непревзойдённым среди защитников по игровому мышлению, быстроте, снайперским и дриблёрским качествам. Центровой Арни Ризен имел рост 205 см и был относительно тощим (по крайней мере, по сравнению с Майкеном), но он атаковал кольцо соперников с хорошим процентом попадания. Энди Данкан и Арни Джонсон были большими, подвижными баскетболистами, которые хорошо взаимодействовали с другими игроками клуба. Тренером команды был её владелец Лестер Харрисон. «Рочестер» закончил регулярный чемпионат первым, имея на одну победу больше, нежели у «Миннеаполиса». На Востоке «Вашингтон Кэпитолс», всё ещё тренируемый Редом Ауэрбахом и имевший лидеров Боба Фирика и Боунса Маккинни, возвратился на первое место в своём дивизионе, имея на шесть побед больше, чем у второй команды — «Нью-Йорк Никс».
Регулярный сезон
- В = Выигрышей, П = Поражений, П% = Процент выигранных матчей
|
|
Плей-офф
Полуфиналы дивизионов | Финалы дивизионов | Финал НБА | |||||||||||
1 | Рочестер Роялз | 2 | |||||||||||
4 | Сент-Луис Бомберс | 0 | |||||||||||
1 | Рочестер Роялз | 0 | |||||||||||
Западный дивизион | |||||||||||||
2 | Миннеаполис Лейкерс | 2 | |||||||||||
3 | Чикаго Стэгс | 0 | |||||||||||
2 | Миннеаполис Лейкерс | 2 | |||||||||||
З2 | Миннеаполис Лейкерс | 4 | |||||||||||
В1 | Вашингтон Кэпитолс | 2 | |||||||||||
1 | Вашингтон Кэпитолс | 2 | |||||||||||
4 | Филадельфия Уорриорз | 0 | |||||||||||
1 | Вашингтон Кэпитолс | 2 | |||||||||||
Восточный дивизион | |||||||||||||
2 | Нью-Йорк Никс | 1 | |||||||||||
3 | Балтимор Буллитс | 1 | |||||||||||
2 | Нью-Йорк Никс | 2 |
Результаты матчей плей-офф
Полуфиналы Восточного Дивизиона
Вашингтон Кэпитолс — Филадельфия Уорриорз 2-0 (92:70, 80:78).
Нью-Йорк Никс — Балтимор Буллитс 2-1 (81:82, 84:82, 103:99 (ОТ).
Финал Восточного Дивизиона
Вашингтон Кэпитолс — Нью-Йорк Никс 2-1 (77:71, 84:86 (ОТ), 84:76).
Полуфиналы Западного Дивизиона
Рочестер Роялз — Сент-Луис Бомберс 2-0 (93:64, 66:64).
Миннеаполис Лейкерс — Чикаго Стэгс 2-0 (84:77, 101:85).
Финал Западного Дивизиона
Миннеаполис Лейкерс — Рочестер Роялз 2-0 (80:79, 67:55).
Финал БАА
Миннеаполис Лейкерс — Вашингтон Кэпитолс 4-2 (88:84, 76:62, 94:74, 71:83, 66:74, 77:56).
Лидеры сезона по средним показателям за игру
Категория | Игрок | Команда | Статистика |
---|---|---|---|
Очки в среднем за игру | Джордж Майкен | Миннеаполис Лейкерс | 28,3 |
Передачи в среднем за игру | Боб Дэвис | Рочестер Роялз | 5,4 |
Процент точных бросков с игры | Арни Ризен | Рочестер Роялз | 42,3 |
Процент точных штрафных бросков | Боб Фирик | Вашингтон Кэпитолс | 85,9 |
Награды по итогом сезона
|
Напишите отзыв о статье "БАА в сезоне 1948/1949"
Ссылки
- [www.slamdunk.ru/history/nba/194849/ Резюме сезона НБА 1948-49 годов]
- [www.basketball-reference.com/leagues/NBA_1949.html 1948-49 NBA Season Summary]
|
Отрывок, характеризующий БАА в сезоне 1948/1949
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?