БА-22
БА-22 во время испытаний | |
БА-22 | |
---|---|
Классификация |
санитарно-транспортный бронеавтомобиль/ |
Боевая масса, т |
5,241 |
Компоновочная схема |
моторно-трансмиссионное отделение спереди, отделение управления в середине, десантное отделение сзади |
Экипаж, чел. |
2 |
Десант, чел. |
10 (с полным снаряжением)/ |
История | |
Производитель | |
Годы производства | |
Годы эксплуатации |
1938—1939 |
Количество выпущенных, шт. |
1 |
Основные операторы | |
Размеры | |
Длина корпуса, мм |
6100 |
Ширина корпуса, мм |
1980 |
Высота, мм |
2880 |
Клиренс, мм |
240 |
Бронирование | |
Тип брони |
стальная катаная |
Лоб корпуса (верх), мм/град. |
6/≈30 |
Лоб корпуса (середина), мм/град. |
6/≈90 |
Лоб корпуса (низ), мм/град. |
6/≈10 |
Борт корпуса, мм/град. |
6 |
Корма корпуса, мм/град. |
6 |
Днище, мм |
6 |
Крыша корпуса, мм |
6 |
Подвижность | |
Тип двигателя |
карбюраторный 4-цилиндровый рядный жидкостного охлаждения ГАЗ-АА |
Мощность двигателя, л. с. |
40 |
Скорость по шоссе, км/ч |
41,4 |
Скорость по пересечённой местности, км/ч |
12,4 |
Запас хода по шоссе, км |
250 |
Запас хода по пересечённой местности, км |
200 |
Колёсная формула |
6 × 4 |
Тип подвески |
зависимая, на листовых рессорах |
Удельное давление на грунт, кг/см² |
3,68 |
Преодолеваемый подъём, град. |
24 |
Преодолеваемый ров, м |
2,2 |
Преодолеваемый брод, м |
0,6 |
Санитарно-транспортный бронеавтомобиль БА-22 (известный также как бронированный мото-медицинский пункт) — опытный советский санитарный и десантный бронеавтомобиль (бронетранспортёр) межвоенного периода. Серийно не выпускался, был построен единственный опытный экземпляр машины.
Содержание
История создания
В 1937—1938 годах заводом ДРО[сн 1] города Выкса по заказу санитарного управления РККА был разработан проект «бронированного мото-медицинского пункта для мехчастей РККА» (фактически — санитарного бронетранспортёра) на базе серийного трёхосного грузового автомобиля ГАЗ-ААА, получивший обозначение БА-22. Опытный образец бронетранспортёра был построен заводом в сентябре 1938 года[1]. Вскоре был выполнен заводской пробег протяжённостью в 331 км, по результатам которого были выявлены недостатки машины, после устранения которых она была отправлена для на НИБТ полигон для дальнейших испытаний, проходивших с 15 мая по 23 июня 1939 года. Машина показала неудовлетворительные результаты испытаний и не была принята на вооружение, дальнейшие работы по ней были прекращены, а опытный образец был передан в научно-исследовательский санитарный институт РККА[2][3].
Описание конструкции
Созданная на базе шасси грузового автомобиля ГАЗ-ААА машина имела капотную переднемоторную, заднеприводную автомобильную компоновку; моторно-трансмиссионное отделение размещалось в носовой части корпуса, отделение управления — в средней, а десантного отделения — в кормовой части. Экипаж состоял из двух человек (механика-водителя и командира), в десантном отделении могли размещаться 4 раненых на подвесных носилках, либо 10 человек десанта с полным снаряжением или 12 в летнем обмундировании (в случае размещения десанта носилки заменялись на две скамейки, устанавливавшиеся вдоль бортов). Погрузка и выгрузка десанта или раненых осуществлялась через двустворчатые двери крупного размера в кормовой части, экипажа — через боковые двери отделения управления[1][2].
Броневой корпус и рубка
Броневой корпус — сварной, изготовлявшийся из катаных стальных броневых листов толщиной 6 мм, коробчатой формы с большим углом наклона лобовых бронелистов. Носовая часть бронекорпуса имела ступенчатую форму и состояла из верхнего листа, образовывавшего лоб отделения управления, среднего листа, установленного под близким к горизонтали углом и образовывавшего крышу моторно-трансмиссионного отделения, а также установленного под небольшим углом и образовывавшего лоб моторно-трансмиссионного отделения нижнего листа. Рубка отделения управления плавно переходила в десантное отделение[1][2].
Вооружение
У машины отсутствовали как собственное вооружение, так и амбразуры для ведения стрельбы из личного оружия десантом[1][2].
Средства наблюдения и связи
Наблюдение осуществлялось через смотровые люки со смотровыми щелями в лобовом и бортовых броневых листах отделения управления[1].
Средства связи, по разным данным, отсутствовали или состояли из стандартной радиостанции 71-ТК[1][2].
Двигатель и трансмиссия
На опытной машине использовался карбюраторный 4-цилиндровый рядный жидкостного охлаждения двигатель ГАЗ-АА мощностью 40 л. с. Для серийных машин предполагалось использование двигателя М-1 мощностью 50 л. с., оснащённым карбюратором «Зенит» с экономайзером. Топливные баки ёмкостью 109 л обеспечивали запас хода по шоссе в 250 км, а по пересечённой местности — около 200 км[1].
Трансмиссия — механическая, включавшая в себя однодисковое сцепление, четырёхступенчатую механическую коробку переключения передач с демультипликатором, а также конические дифференциалы и червячные главные передачи промежуточного и заднего мостов[1].
Ходовая часть
Ходовая часть — колёсная, с колёсной формулой 6 × 4. Колёса оснащались пуленепробиваемыми шинами ГК[1].
Подвеска машины — зависимая на полуэллиптических листовых рессорах с реактивными штангами. Передний мост подвешивался на поперечной рессоре, сблокированные промежуточный и задний ведущие мосты — на продольных рессорах[1].
Для повышения проходимости на ведущие колёса могли надеваться быстросъёмные гусеничные ленты типа «Оверолл», в походном положении хранившиеся на крыльях[1].
Электрооборудование
Электропроводка машины выполнялась по однопроводной схеме, вторым проводом служил броневой корпус. Источниками электроэнергии были генератор ГМ-71 мощностью 100 Вт и аккумуляторная батарея 3 СТП-80 ёмкостью 80 А·ч, напряжение бортовой сети составляло 6 В. Потребители электроэнергии включали в себя освещение машины, наружный звуковой сигнал, радиостанцию и электрику моторной группы[1].
Оценка машины
В результате испытаний на НИБТ полигоне военной комиссией было сделано следующее заключение по машине:
представленный на испытание опытный образец БА-22 не доработан и не может быть принят на снабжение РККА по следующим причинам:1. Мала мощность двигателя. 2. Высота броневого корпуса не удовлетворяет требованиям маскировки. 3. Малы угол наклона и толщина брони. 4. Пулестойкость корпуса не пригодна — защищает только от простых пуль. 5. Люки и двери корпуса не герметичны.
6. Внутреннее оборудование корпуса не удовлетворяет санитарно-гигиеническим требованиям в отношении чистоты и удобств[2].
Интересные факты
Машина фактически является первым советским колёсным бронетранспортёром[3].
Галерея
- BA-22 APC front.jpg
БА-22, вид спереди. Хорошо видны смотровые щели отделения управления
- BA-22 APC rear.jpg
БА-22, вид сзади. Хорошо видны двери десантного отделения
Напишите отзыв о статье "БА-22"
Примечания
Сноски
- ↑ Дробильное оборудование.
Источники
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Санитарные бронеавтомобили // Отечественные бронированные машины. XX век. 1905—1941. — М.: Экспринт, 2002. — Т. 1. — С. 336—337. — 344 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94038-030-1.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Коломиец М. В. Бронированный мотомедпункт // Броня на колесах. История советского бронеавтомобиля 1925—1945 гг. — М.: Яуза, Стратегия КМ, Эксмо, 2007. — С. 118—120. — 384 с. — (Советские танки). — 6000 экз. — ISBN 978-5-699-21870-7.
- ↑ 1 2 Кочнев Е. Д. Плавающий и санитарный бронеавтомобили // Автомобили Красной Армии 1918—1945 / Евгений Кочнев. — М.: Яуза, Эксмо, 2009. — С. 179—180. — 544 с. — (Война моторов). — 4000 экз. — ISBN 978-5-699-36762-7.
Литература
- Евгений Прочко [armor.kiev.ua/Tanks/Modern/btr152/ БТР-152] // Техника и вооружение : журнал. — 1999. — № 3, 4.
- Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Санитарные бронеавтомобили // Отечественные бронированные машины. XX век. 1905—1941. — М.: Экспринт, 2002. — Т. 1. — С. 336—337. — 344 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94038-030-1.
- Коломиец М. В. Бронированный мотомедпункт // Броня на колесах. История советского бронеавтомобиля 1925—1945 гг. — М.: Яуза, Стратегия КМ, Эксмо, 2007. — С. 118—120. — 384 с. — (Советские танки). — 6000 экз. — ISBN 978–5–699–21870–7.
- Кочнев Е. Д. Плавающий и санитарный бронеавтомобили // Автомобили Красной Армии 1918—1945 / Евгений Кочнев. — М.: Яуза, Эксмо, 2009. — С. 179—180. — 544 с. — (Война моторов). — 4000 экз. — ISBN 978-5-699-36762-7.
Ссылки
- [aviarmor.net/tww2/armored_cars/ussr/ba-22.htm БА-22]. Энциклопедия авиации и бронетанковой техники Aviarmor. Проверено 15 августа 2011. [www.webcitation.org/67a5Ex3SM Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
Отрывок, характеризующий БА-22
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.