БА-23

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
БА-23
Классификация

средний химический бронеавтомобиль

Компоновочная схема

переднемоторная, заднеприводная

Экипаж, чел.

2

История
Производитель

Выксунский завод ДРО[сн 1]

Годы разработки

1937

Количество выпущенных, шт.

не выпускался

Основные операторы

Бронирование
Тип брони

стальная катаная, противопульная

Вооружение
Углы ГН, град.

360

Пулемёты

1 × 7,62-мм ДТ

Другое вооружение

химическое оборудование

Подвижность
Тип двигателя
Мощность двигателя, л. с.

73

Колёсная формула

6 × 4

Тип подвески

зависимая, на листовых рессорах

БА-23Хсоветский проект среднего по массе химического бронеавтомобиля на базе грузового автомобиля ЗИС-6, разработанный в межвоенный период. Не вышел из стадии макетов.





История создания

Проект химического бронеавтомобиля на базе шасси грузового автомобиля ЗИС-6, получивший обозначение БА-23Х, был разработан заводом ДРО города Выкса и СКБ завода «Компрессор» в 1937 году. Был выполнен макет бронеавтомобиля, однако дальнейшего развития проект не получил и машина никогда не реализовывалась в металле[1].

Описание конструкции

БА-23Х имел капотную переднемоторную, заднеприводную автомобильную компоновку. Моторно-трансмиссионное отделение размещалось в носовой части корпуса, отделение управления — в средней; за отделением управления находился бак для боевого химического вещества. Экипаж машины состоял из двух человек (механика-водителя и командира, выполнявшего также функции стрелка)[1].

Броневой корпус и башня

Броневой корпус машины должен был изготавливаться из катаных стальных броневых листов, установленных под рациональными углами наклона. Башня — полноповоротная, конической формы[1].

Вооружение

Вооружение машины состояло из одного 7,62-мм танкового пулемёта ДТ, установленного в шаровой установке в башне[1].

Химическое оборудование

Машина должна была оснащаться специальным химическим оборудованием марки «КС-18» (аналогичным использованному на серийной машине КС-18) производства завода «Компрессор» и баком ёмкостью 800 л. В зависимости от вещества, наполняющего бак, машина могла выполнять различные задачи — постановку дымовых завес, дегазацию местности или распыление боевых отравляющих веществ.[2][1][3].

Постановка дымовых завес осуществлялась с использованием смеси S-IV[1].

Дегазация местности производилась при помощи распылительной колонки.[1].

Заражение местности ОВ осуществлялось с помощью специального распылителя подковообразной формы, обеспечивавшего полосу распыления шириной в 25 м[1].

Ходовая часть

Ходовая часть машины — колёсная, с колёсной формулой 6 × 4. Подвеска машины — зависимая на полуэллиптических листовых рессорах. Для увеличения проходимости машины предполагалось использование быстросъёмных гусеничных лент «Оверолл»[1].

Напишите отзыв о статье "БА-23"

Примечания

Сноски

  1. ДРО — дробильно-размолочное оборудование.

Источники

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Отечественные бронированные машины. XX век. 1905—1941. — М.: Экспринт, 2002. — Т. 1. — С. 334. — 344 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94038-030-1.
  2. Коломиец, 2005, с. 10—11.
  3. Коломиец М. В. Броня на колёсах. История советского бронеавтомобиля 1925—1945 гг. — М.: Яуза, Стратегия КМ, Эксмо, 2007. — С. 138—141. — 384 с. — (Советские танки). — 6000 экз. — ISBN 978-5-699-21870-7.

Литература

  • Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Отечественные бронированные машины. XX век. 1905—1941. — М.: Экспринт, 2002. — Т. 1. — 344 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94038-030-1.
  • Коломиец М. В. Средние бронеавтомобили Красной армии. — М.: ООО «Стратегия КМ», 2005. — 80 с. — (Фронтовая иллюстрация). — 3000 экз. — ISBN 5-901266-01-3.

Отрывок, характеризующий БА-23

Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.