Библиотека всемирной литературы
«Библиоте́ка всеми́рной литерату́ры» (БВЛ) — 200-томная серия книг, выпущенная издательством «Художественная литература» в СССР в 1967—1977 годах (первоначально тиражом 300 000, c 1973 года — увеличенным тиражом 303 000 экземпляров), форматом 60×84/16. Распространялась преимущественно по предварительной подписке. В 1979 году вышел 201-ый (справочный) том-указатель. Каждый том содержал вступительную статью, примечания и иллюстрации. «БВЛ» фактически наследовала издательству «Всемирная литература», созданному в 1919 году по инициативе Максима Горького и просуществовавшему до 1927 года
Решение об издании было принято на заседании Госкомпечати 21 декабря 1965 года, предложение было внесено Главной редакцией художественной литературы и Институтом мировой литературы имени А. М. Горького Академии наук СССР. Потребность в бумаге составляла 4 тысячи тонн ежегодно (бумага № 1, фабрика в городе Лигатне Латвийской ССР); тома серии были отпечатаны на первой образцовой типографии им. А. А. Жданова. «Библиотека» состоит из трёх серий:
- Серия первая «Литература Древнего Востока, Античного мира, Средних веков, Возрождения, XVII и XVIII веков».
- Серия вторая «Литература XIX века».
- Серия третья «Литература XX века».
С 2003 года издаётся одноимённая книжная серия издательства «Эксмо».
Содержание
Состав серии
Серия первая
1. Древний Восток
- № 1. Поэзия и проза Древнего Востока
- № 2. «Махабхарата». «Рамаяна»
2. Античный мир
- № 3. Гомер. «Илиада». «Одиссея»
- № 4. Античная лирика. 1968 г. 624 стр. Тираж: 300 000 экз. Книга содержит образцы греческой лирики (Гомер, Сапфо, Анакреонт, народные песни и др.), а также лирики Рима (Катулл, Флакх, эпиграммы Сенеки и др.)
- № 5. Античная драма
- № 6. Вергилий Марон Публий. «Буколики». «Георгики». «Энеида»
- № 7. Ахилл Татий. «Левкиппа и Клитофонт» / Лонг. «Дафнис и Хлоя» / Петроний. «Сатирикон» / Апулей. «Метаморфозы, или Золотой осёл»
3. Средние Века. Возрождение. XVII век
- № 8. Исландские саги / Ирландский эпос
- № 9. «Беовульф» / «Старшая Эдда» / «Песнь о Нибелунгах»
- № 10. «Песнь о Роланде» / «Коронование Людовика» / «Нимская телега» / «Песнь о Сиде» / Романсеро. 1976 г. 656 стр. Тираж: 303 000 экз. Перевод Ю. Корнеева, А. Ревича, Н. Горской, Ю. Мориц, М. Кудинова, В. Левика, Д. Самойлова, Э. Линецкой, М. Донского и др. Вступительная статья Н. Томашевского, примечания А. Смирнова, Ю. Стефанова, Н. Томашевского.
- № 11. Песни южных славян
- № 12. «Калевала»
- № 13. Героический эпос народов СССР. № 1
- № 14. Героический эпос народов СССР. № 2
- № 15. «Изборник»: Сборник произведений литературы древней Руси («Повесть временных лет», «Поучение Владимира Мономаха», «Слово о полку Игореве», «Древнерусские сборники афоризмов», «Задонщина», «Сказание о Дракуле воеводе», «Повесть о Петре и Февронии Муромских», «Сказание Авраамия Палицына», «Легендарная переписка Ивана Грозного с турецким султаном», «Повесть о Ерше Ершовиче», «Житие протопопа Аввакума» и др.)
- № 16. Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии
- № 17. Классическая драма Востока
- № 18. Классическая проза Дальнего Востока
- № 19. «Тысяча и одна ночь»
- № 20. Арабская поэзия средних веков
- № 21. Ирано-таджикская поэзия
- № 22. Средневековый роман и повесть: Кретьен де Труа. «Ивэйн, или Рыцарь со львом» / «Роман о Тристане и Изольде» / «Окассен и Николетта» / Вольфрам фон Эшенбах. «Парцифаль» / Гартман фон Ауэ. «Бедный Генрих»
- № 23. Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов
- № 24. Фирдоуси. «Шах-наме»
- № 25. Низами. «Пять поэм»
- № 26. Навои, Алишер. Поэмы
- № 27. Руставели, Шота. «Витязь в тигровой шкуре»
- № 28. Данте Алигьери. «Новая жизнь» (пер. А. Эфроса). «Божественная Комедия» (пер. М. Лозинского) (илл. Г. Доре)
- № 29. Боккаччо, Джованни. «Декамерон» (пер. Н. Любимова под ред. Н. Томашевского, пер. стихов Ю. Корнеева).
- № 30. Чосер, Джефри. «Кентерберийские рассказы» (пер. И. Кашкина и О. Румера)
- № 31. Европейская новелла Возрождения
- № 32. Европейские поэты Возрождения
- № 33. Брант, Себастьян. «Корабль дураков» / Эразм Роттердамский. «Похвала глупости». «Навозник гонится за орлом». «Разговоры запросто» / «Письма тёмных людей» / Гуттен, Ульрих фон. «Диалоги». 1971 г., 768 стр. Тираж: 300000 экз. Вступительная статья Б. Пуришева, примечания Е. Маркович, Л. Пинского, С. Маркиша, М. Цетлина. Перевод с немецкого и латинского Л. Пеньковского, И. Губера, С. Маркиша и В. Хинкиса.
- № 34. Утопический роман XVI—XVII веков: Мор, Томас. «Утопия» / Кампанелла, Томмазо. «Город Солнца» / Бэкон, Фрэнсис. «Новая Атлантида» / Сирано де Бержерак. «Государства Луны» / Верас, Дени де. «История Севарамбов»
- № 35. Рабле, Франсуа. «Гаргантюа и Пантагрюэль» (пер. Н. Любимова) (илл. Г. Доре)
- № 36. Шекспир, Уильям. Трагедии. Сонеты. (пер. Б. Пастернак; С. Маршак). 1968 г., 792 стр., Тираж: 300000 экз. («Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Макбет», «Антоний и Клеопатра»)
- № 37. Сервантес, Мигель де. «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Часть 1 (пер. Н. Любимова) (илл. Г. Доре)
- № 38. Сервантес, Мигель де. «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Часть 2 (пер. Н. Любимова) (илл. Г. Доре)
- № 39. Испанский театр. 1969 г., 824 стр. Тираж: 300000 экз. Составление, вступительная статья и примечания Н. Томашевского. Перевод М. Донского, М. Лозинского, Ю. Корнеева, Б. Пастернака, Т. Щепкиной-Куперник, М. Казмичева. В книгу вошли: Лопе де Вега(«Фуэнте Овехуна», «Собака на сене»), Тирсо де Молина («Севильский озорник, или Каменный гость»), Хуан Руис де Аларкон («Сомнительная правда»), Педро Кальдерон («Стойкий принц», «Дама-невидимка»), и Агустин Морето («Живой портрет»).
- № 40. Плутовской роман: «Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения» / Франсиско де Кеведо-и-Вильегас. «История жизни пройдохи по имени дон Паблос» / Луис Велес де Гевара. «Хромой бес» / Алонсо де Кастильо-и-Солорсано. «Севильская Куница, или Удочка для кошельков» / Томас Нэш. «Злополучный скиталец, или Жизнь Джека Уилтона»
- № 41. Европейская поэзия XVII века
- № 42. Ларошфуко, Франсуа VI де. «Максимы» / Паскаль, Блез. «Мысли» / Лабрюйер, Жан де. «Характеры, или Нравы нынешнего века»
- № 43. Театр французского классицизма: Корнель, Пьер, Расин, Жан
- № 44. Мольер, Жан-Батист. Комедии (Пер. Н. Яковлевой, Н. Любимова, М. Донского, А. Федорова, Т. Щепкиной-Куперник, Н. Ман, В. Лихачева, Н. Аверьяновой, Н. Дарузес)
- № 45. Мильтон, Джон. «Потерянный рай» (пер. А. Штейнберга). Стихотворения (пер. Ю. Корнеева). «Самсон-борец» (пер. Ю. Корнеева)
- № 46. Гриммельсгаузен, Ганс Якоб Кристоффель фон. «Симплициссимус» (пер. А. Морозова)
4. XVIII век
- № 47. Бёрнс, Роберт. Стихотворения. Поэмы / Шотландские баллады
- № 48. Бомарше. Драматические произведения (пер. Н. Любимова). Мемуары (пер. Л. Зориной)
- № 49. Вольтер. «Орлеанская девственница» (пер. под ред. М. Лозинского). «Магомет» (пер. И. Шафаренко). Философские повести (пер. Н. Дмитриева, Е. Евниной, Ф. Сологуба, Г. Блока, Н. Коган)
- № 50. Гёте, Иоганн Вольфганг. «Фауст» (пер. Б. Пастернака)
- № 51. Гольдони, Карло. Комедии / Гоцци, Карло. Сказки для театра / Альфьери, Витторио. Трагедии.
- № 52. Дефо, Даниель. «Робинзон Крузо» (пер. М. Шишмарёвой). «История полковника Джека» (пер. Н. Шерешевской и Л. Орёл) (илл. Н. Попов)
- № 53. Дидро, Дени. «Монахиня» (пер. Д. Ливщиц и Э. Шлосберг). «Племянник Рамо» (пер. А. Федорова). «Жак-фаталист и его хозяин» (пер. Г. Ярхо)
- № 54. Лессинг, Готхольд Эфраим. Драмы. Басни в прозе
- № 55. Поэзия народов СССР IV—XVIII веков
- № 56. Аббат Прево. «Манон Леско» / Лакло, Шодерло де. «Опасные связи»
- № 57. Русская поэзия XVIII века
- № 58. Руссо, Жан-Жак. «Юлия, или Новая Элоиза»
- № 59. Свифт, Джонатан. «Сказка бочки» (пер. А. Франковского). «Путешествия Гулливера» (пер. под ред. А. Франковского) (илл. Ж. Гранвиль)
- № 60. Смоллетт, Тобайас. «Путешествие Хамфри Клинкера» / Голдсмит, Оливер. «Векфильдский священник»
- № 61. Стерн, Лоренс. «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (пер. А. Франковского). 1968 г., 688 стр. Тираж: 300000 экз.
- № 62. Филдинг, Генри. «История Тома Джонса, найденыша» (пер. А. Франковского)
- № 63. Русская проза XVIII века
- № 64. Шиллер, Фридрих. Драмы. Стихотворения. (пер. В. Жуковского, В. Левика, И. Миримского, М. Михайлова, Н. Заболоцкого, А. Фета, Л. Мея и др.)
Серия вторая: Литература XIX века
- № 65. Аларкон, Педро. «Треугольная шляпа» / Валера, Хуан. «Пепита Хименес» / Гальдос, Бенито Перес. «Донья Перфекта» / Бласко Ибаньес, Висенте. «Кровь и песок»
- № 66. Андерсен, Ганс Христиан. Сказки. Истории
- № 67. Байрон, Джордж Гордон. «Паломничество Чайльд-Гарольда» (пер. В. Левика). «Дон-Жуан» (пер. Т. Гнедич)
- № 68. Бальзак, Оноре де. «Утраченные иллюзии»
- № 69. Беранже, Пьер Жан. Песни / Барбье, Огюст. Стихотворения / Дюпон, Пьер. Песни
- № 70. Вазов, Иван. «Под игом»
- № 71. Харди, Томас. «Тэсс из рода д’Эрбервиллей». «Джуд Незаметный»
- № 72. Гейне, Генрих. Стихотворения. Поэмы. Проза
- № 73. Герцен, Александр. «Былое и думы». Части 1-5
- № 74. Герцен, Александр. «Былое и думы». Части 6-8
- № 75. Гоголь, Николай. Повести. Пьесы. «Мёртвые души»
- № 76. Гонкур, Эдмон де, Гонкур, Жюль де. «Жермини Ласерте». «Братья Земганно». «Актриса Фостен»
- № 77. Гончаров, Иван. «Обломов»
- № 78. Гофман, Эрнст Теодор Амадей. «Житейские воззрения кота Мурра вкупе с фрагментами биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера, случайно уцелевшими в макулатурных листах». Повести и рассказы
- № 79. Грибоедов, Александр. «Горе от ума» / Сухово-Кобылин, Александр. Пьесы / Островский, Александр. Пьесы
- № 80. Гюго, Виктор. «Девяносто третий год». «Эрнани». Стихотворения
- № 81. Доде, Альфонс. «Тартарен из Тараскона». «Бессмертный»
- № 82. Диккенс, Чарлз. «Приключения Оливера Твиста». Повести и рассказы
- № 83. Достоевский, Фёдор. «Преступление и наказание»
- № 84. Достоевский, Фёдор. «Братья Карамазовы»
- № 85. Европейская поэзия XIX века
- № 86. Золя, Эмиль. «Тереза Ракен». «Жерминаль»
- № 87. Ибсен, Генрик. Драмы. Стихотворения
- № 88. Келлер, Готфрид. «Зелёный Генрих»
- № 89. Клейст, Генрих фон. Драмы. Новеллы
- № 90. Костер, Шарль де. «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестных, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях» (пер. Н. Любимова)
- № 91. Купер, Фенимор. «Шпион». «Последний из могикан»
- № 92. Лесков, Николай. Повести. Рассказы
- № 93. Лермонтов, Михаил. Стихотворения. Поэмы. «Маскарад». «Герой нашего времени»
- № 94. Мелвилл, Герман. «Моби Дик, или Белый Кит»
- № 95. Мериме, Проспер. «Хроника царствования Карла IX». Новеллы
- № 96. Мицкевич, Адам. Стихотворения. Поэмы
- № 97. Мопассан, Ги де. «Жизнь». «Милый друг». Новеллы
- № 98. Некрасов, Николай. Стихотворения. Поэмы
- № 99. Неруда, Ян. Стихотворения. Рассказы. Малостранские повести. Очерки и статьи
- № 100. Шандор Петёфи. Стихотворения. Поэмы
- № 101. По, Эдгар. Стихотворения. Проза
- № 102. Поэзия народов СССР XIX — начала XX века
- № 103. Пушкин, Александр. Стихотворения. Поэмы. Сказки
- № 104. Пушкин, Александр. «Евгений Онегин». Драматические произведения. Романы. Повести
- № 105—106. Русская поэзия XIX века. В 2 т. 1974 г., 1438 стр. Тираж: 303 000 экз. В 1 т. вошли произведения Ф. Тютчева, Козьмы Пруткова, И. Аксакова, С. Надсона, Н. Минского, М. Лохвицкой, Я. Полонского, А. Плещеева, А. Майкова и др. Во 2 т. — стихотворения Ф. Тютчева, К. Павловой, Е. Гребенки, И. Мятлева, Э. Губера, Е. Ростопчиной, И. Тургенева, Н. Огарёва, А. Плещеева, А. Майкова, Ф. Фета, А. Григорьева, Я. Полонского, А. Толстого, Козьмы Пруткова, И. Аксакова, Л. Мея, Н. Щербины, А. Разоренова, И. Никитина, Н. Добролюбова, М. Михайлова, В. Курочкина, Д. Минаева, В. Богданова, П. Вейнберга, Л. Пальмина, А. Жемчужникова, А. Аммосова, А. Навроцкого, П. Лаврова, И. Фёдорова (Омулевского), Л. Трефолева, И. Сурикова, С. Дрожжина, Д. Садовникова, А. Боровиковского, П. Якубовича, В. Фигнер, А. Барыковой, А. Апухтина, К. Случевского, Н. Минского, В. Соловьёва, С. Надсона, К. Фофанова, М. Лохвицкой, Л. Радина.
- № 107. Жорж Санд. «Мопра». «Орас»
- № 108. Салтыков-Щедрин, Михаил. «История одного города». «Господа Головлёвы». Сказки
- № 109. Скотт, Вальтер. «Пуритане». «Легенда о Монтрозе»
- № 110. Стендаль. «Красное и чёрное»
- № 111. Марк Твен. «Приключения Тома Сойера». «Приключения Гекльберри Финна». Рассказы
- № 112. Теккерей, Уильям. «Ярмарка тщеславия»
- № 113. Толстой, Лев. «Война и мир». Тома 1 и 2
- № 114. Толстой, Лев. «Война и мир». Тома 3 и 4
- № 115. Толстой, Лев. «Анна Каренина»
- № 116. Толстой, Лев. «Воскресение». Повести. Рассказы
- № 117. Тургенев, Иван. «Записки охотника». «Накануне». «Отцы и дети»
- № 118. Уайльд, Оскар. Стихотворения. «Портрет Дориана Грея». «Тюремная исповедь» / Киплинг Редьярд. Стихотворения. Рассказы. 1976 г. 768 стр. Тираж: 303000 экз. Предисловие и примечания Д. Урнова.
- № 119. Лонгфелло, Генри. «Песнь о Гайавате» / Уитмен, Уолт. Стихотворения и поэмы / Дикинсон, Эмили. Стихотворения
- № 120. Флобер, Гюстав. «Госпожа Бовари». «Воспитание чувств»
- № 121. Франко, Иван. Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеётся
- № 122. Чернышевский, Николай. «Что делать?»
- № 123. Чехов, Антон. Рассказы. Повести. Пьесы
- № 124. Шевченко, Тарас. «Кобзарь: Стихотворения и поэмы»
- № 125. Поэзия английского романтизма. 1975 г. 672 стр. Тираж: 303000 экз. Вступительная статья Д. Урнова, примечания Е. Витковского. Перевод с английского С. Маршака, О. Чухонцева, Е. Витковского, В. Левика, В. Микушевича, В. Топорова, А. Блока, В. А. Жуковского, В. Потаповой и др.В книгу вошли произведения таких авторов как Уильям Блейк, Вальтер Скотт, Сэмюель Тэйлор Кольридж, Вильям Вордсворт, Роберт Саути, Томас Мур, Джордж Гордон Байрон, Перси Биши Шелли и Джон Китс.
- № 126. Александри, Василе. Стихотворения / Эминеску, Михай. Стихотворения / Кошбук, Джордже Стихотворения / Караджале, Ион «Потерянное письмо». Рассказы / Славич, Йоан. «Счастливая мельница»
- № 127. Эса ди Кейрош. «Преступление падре Амару». «Переписка Фрадике Мендеса»
Серия третья: Литература XX века
- № 128. Айни, Садриддин. «Рабы»
- № 129. Акутагава, Рюноскэ. Новеллы
- № 130. Андрич, Иво. «Травницкая хроника». «Мост на Дрине».
- № 131. Поэзия Африки
- № 132. Луи Арагон. «Страстная неделя»
- № 133. Асуэла, Мариано. «Те, кто внизу» / Гальегос, Ромуло. «Донья Барбара» / Астуриас, Мигель. «Сеньор Президент»
- № 134. Ауэзов, Мухтар. «Путь Абая». № 1
- № 135. Ауэзов, Мухтар. «Путь Абая». № 2
- № 136. Барбюс, Анри. «Огонь». «Ясность». «Правдивые повести»
- № 137. Бехер, Йоганнес. Стихотворения. «Прощание». «Трижды содрогнувшаяся земля»
- № 138. Блок, Александр. Стихотворения. Поэмы. Театр
- № 139. Брехт, Бертольт. Стихотворения. Рассказы. Пьесы
- № 140. Бунин, Иван. Стихотворения. Рассказы. Повести
- № 141. Унамуно, Мигель де. «Туман». «Авель Санчес» / Валье-Инклан, Рамон дель. «Тиран Бандерас» / Бароха-и-Несси, Пио. «Салакаин Отважный». «Вечера в Буэн-Ретиро»
- № 142. Верхарн, Эмиль. Стихотворения. «Зори» / Метерлинк, Морис. Пьесы
- № 143. Испанские поэты XX века
- № 144. Гашек, Ярослав. «Похождения бравого солдата Швейка»
- № 145. Голсуорси, Джон. «Сага о Форсайтах». № 1
- № 146. Голсуорси, Джон. «Сага о Форсайтах». № 2
- № 147. Максим Горький. «Детство». «В людях». «Мои университеты»
- № 148. Максим Горький. «Мать». «Дело Артамоновых».
- № 149. Максим Горький. Рассказы. Очерки. Воспоминания. Пьесы
- № 150. Драйзер, Теодор. «Американская трагедия»
- № 151. Есенин, Сергей. Стихотворения. Поэмы
- № 152. Западноевропейская поэзия XX века
- № 153. Анна Зегерс. «Седьмой крест». Рассказы
- № 154. Ивашкевич, Ярослав. «Хвала и слава». № 1
- № 155. Ивашкевич, Ярослав. «Хвала и слава». № 2
- № 156. Янка Купала. Стихотворения и поэмы. «Павлинка» / Колас Якуб. Стихотворения и поэмы
- № 157. Коцюбинский, Михаил. Повести и рассказы / Украинка, Леся. Стихотворения. Поэмы. Драмы
- № 158. Лакснесс, Халлдор. «Самостоятельные люди». «Исландский колокол»
- № 159. Леонов, Леонид. «Русский лес»
- № 160. Джек Лондон. «Мартин Иден». Рассказы
- № 161. Лоусон, Генри. Рассказы / Причард, Катарина. «Девяностые годы»
- № 162. Лу Синь. Повести. Рассказы
- № 163. Льюис, Синклер. «Бэббит». «Эроусмит»
- № 164. Манн, Генрих. «Учитель Гнус». «Верноподданный». Новеллы
- № 165. Манн, Томас. «Будденброки»
- № 166. Мартен дю Гар, Роже. «Семья Тибо». № 1
- № 167. Мартен дю Гар, Роже. «Семья Тибо». № 2
- № 168. Маяковский, Владимир. Стихотворения. Поэмы. Пьесы
- № 169. Андерсен-Нексе, Мартин. «Дитте — дитя человеческое»
- № 170. Поэзия Латинской Америки
- № 171. Поэзия социалистических стран Европы
- № 172. Пуйманова, Мария. «Люди на перепутье». «Игра с огнём». «Жизнь против смерти»
- № 173. Райнис, Ян. Стихотворения. Пьесы
- № 174. Рид, Джон. «Восставшая Мексика». «Десять дней, которые потрясли мир». Америка 1918
- № 175. Роллан, Ромен. «Жан-Кристоф». Книги 1-5
- № 176. Роллан, Ромен. «Жан-Кристоф». Книги 6-10
- № 177. Русская поэзия начала XX века (Дооктябрьский период)
- № 178. Садовяну, Михаил. Рассказы. «Митря Кокор» / Ребряну, Ливиу. «Восстание»
- № 179. Советская поэзия. № 1
- № 180. Советская поэзия. № 2
- № 181. Советский рассказ. № 1
- № 182. Советский рассказ. № 2
- № 183. Стейнбек, Джон. «Квартал Тортилья-Флэт». «Гроздья гнева». «Жемчужина»
- № 184. Тагор, Рабиндранат. Стихотворения. Рассказы. Гора
- № 185. Твардовский, Александр. Стихотворения. Поэмы
- № 186. Толстой, Алексей. «Хождение по мукам»
- № 187. Упит, Андрей. Новеллы
- № 188. Уэллс, Герберт. «Машина времени». «Остров доктора Моро». «Человек-невидимка». «Война миров»
- № 189. Фадеев, Александр. «Разгром». «Молодая гвардия»
- № 190. Федин, Константин. «Города и годы». «Братья»
- № 191. Фейхтвангер, Лион. «Успех»
- № 192. Фолкнер, Уильям. «Свет в августе». «Особняк»
- № 193. Франс, Анатоль. «Преступление Сильвестра Бонара». «Остров пингвинов». «Боги жаждут»
- № 194. Фурманов, Дмитрий. «Чапаев» / Серафимович, Александр. «Железный поток» / Островский, Николай. «Как закалялась сталь»
- № 195. Хемингуэй, Эрнест. Рассказы. «Прощай, оружие!». «Пятая колонна». «Старик и море»
- № 196. Чапек, Карел. «Война с саламандрами». «Мать». Рассказы. Юморески
- № 197. Шолом-Алейхем. «Тевье-молочник». Повести и рассказы
- № 198. Шолохов, Михаил. «Тихий Дон». Книги 1-2
- № 199. Шолохов, Михаил. «Тихий Дон». Книги 3-4
- № 200. Шоу, Джордж Бернард. Пьесы. 1969 г. 704 стр. Тираж: 300000 экз. Вступительная статья, составление и примечания З. Гражданской. «Профессия миссис Уоррен» (пер. Н. Дарузес), «Кандида», «Цезарь и Клеопатра», «Дом, где разбиваются сердца» (пер. С. Боброва и М. Богословской), «Ученик дьявола», «Пигмалион», «Тележка с яблоками» (пер. Е.Калашниковой), «Святая Иоанна» (пер. О. Холмской), «Шэкс против Шэва» (пер. З. Гражданской).
- № 201. Справочный том (1979 год).
Художественное оформление
Символом БВЛ является крылатый конь Пегас, делающий скачок над земным шаром. Эта эмблема была разработана художником В. Носковым и в модифицированном виде с 1979 года является эмблемой издательства «Художественная литература». Переплеты книг имеют различные цвета: от ярко-желтого до темно-коричневого. Общий вес всех томов: 163 кг.
Оценка
Возможно, этот раздел содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае он может быть удалён.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (17 мая 2013) |
Достоинства
- Это издание имеет большую художественную ценность, так как иллюстрации к произведениям были сделаны знаменитыми художниками, в том числе Г. Доре, Ж. Гранвилем, Кукрыниксами, а также другими известными советскими графиками — Евгением Ракузиным, Дмитрием Бисти, Борисом Свешниковым и пр.;
- Уникальность по широте охвата материала и сочетанию массового тиража с высоким уровнем художественного оформления;
- Высокое качество печати книг, профессиональное художественное оформление;
- Из двухсот томов отечественной литературе посвящено только 40, что весьма демократично для советского книгоиздательства;
- Вступительные статьи к томам и комментарии писали лучшие советские филологи и искусствоведы, многие произведения даны в новых переводах или специально переведены для этого издания..
Недостатки
- Отсутствие произведений ряда выдающихся писателей и поэтов XX века, в том числе Ф. Кафки, Э. М. Ремарка, Дж. Джойса, М. Пруста, Ф. С. Фицджеральда, А. де Сент-Экзюпери, В. Набокова, лауреатов Нобелевской премии по литературе Г. Гауптмана, К. Гамсуна, Ю. О’Нила, Г. Гессе, Ж.-П. Сартра, Г. Бёлля, У. Голдинга, А. Камю и многих других.
- Произведения издавались после цензорского отбора, обусловленного идеологией. Это стало причиной того, что ряд литературных памятников представлен фрагментарно либо в сокращённом виде («Сатирикон» Петрония, «Женщина, несравненная в любовной страсти» Сайкаку; вместе с тем именно в данной серии впервые был опубликован полный перевод «Гаргантюа и Пантагрюэля», выполненный Н. Любимовым). При отборе авторов заметны симпатии по отношению к носителям «прогрессивных» (социалистических) взглядов.
- Для изготовления суперобложек была выбрана слишком тонкая бумага, что привело к их быстрому износу. В результате, у многих книги хранятся без суперобложек, а сохранившиеся суперобложки имеют довольно ветхий вид. В настоящее время полный комплект томов БВЛ в хорошо сохранившихся суперобложках считается библиографической редкостью.
См. также
- Литературные памятники
- Библиотека античной литературы
- Великие книги западной цивилизации
- en:Western Canon
Напишите отзыв о статье "Библиотека всемирной литературы"
Отрывок, характеризующий Библиотека всемирной литературы
– Где? где? – спросил Пьер.– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.