Боевая машина пехоты

Боевая машина пехоты, БМП — широкий класс бронированных боевых машин, основным назначением которых является транспортировка личного состава к месту выполнения поставленной боевой задачи, повышение его мобильности, вооружённости и защищённости на поле боя в условиях применения ядерного оружия и совместных действий с танками в бою.

В СССР появилась в начале 1960-х гг. (БМП-1).

Отличия БМП от БТР

Многие специалисты считают, что главное отличие состоит в том, что БТР (транспортёр) предназначен в первую очередь для транспортировки, а БМП (боевая машина) — в первую очередь для огневой поддержки и прикрытия пехоты в бою (это видно из названий этих машин). В соответствии со своим боевым назначением БМП, как правило, оборудованы системами стабилизации вооружения, управления огнём, качественными прицелами, фильтро-вентиляционными установками, пожаротушением, противотанковыми средствами, средствами дымопостановки, в то время как БТР обычно минимально укомплектованы подобными средствами. Как правило, БМП обладает большей огневой мощью, чем БТР, но уровень защиты у них примерно сопоставим. Также, принципиальным отличием БМП от БТР можно считать их приспособленность к ведению боевых действий в условиях применения ядерного, химического и бактериологического оружия.

В результате стоимость БМП в среднем выше в несколько раз по сравнению с БТР одного с ней поколения.

Основные характеристики БМП-3 (1987 год):

• масса 18,7 т,
• экипаж (десант) 3 (7) чел.,
• мощность двигателя 500 л. с.,
• вооружение:
  • 100-мм пушка-пусковая установка 2А70,
  • 30-мм автоматическая пушка 2А72,
  • ПТУР 9М117,
  • три 7,62-мм пулемёта ПКТ.

Экипаж: 3 человека — командир боевой машины(командир отделения), механик-водитель, наводчик-оператор. Десант — 7 человек. БМП рассчитан на перевозку мотострелкового отделения.

Основные характеристики и перспективы развития БМП стран НАТО

Внешние изображения
	[www.autobild.de/artikel/schuetzenpanzer-puma-test-3543820.html?bild=bild2 Детали выдвижного прицельного комплекса на крыше башни предсерийной БМП «Пума» ‒ на сайте autobild.de]

Эффективность боевого применения боевых бронированных машин (ББМ) стран НАТО рассматривается в рамках единой концепции обеспечения выживаемости машины на поле боя, а к факторам, её определяющим, помимо требуемых низкой заметности и физической защиты объекта, относят эффективную дальность стрельбы пушечного вооружения и наличие комплексов активной защиты (КАЗ).

Одним из определяющих параметров боевой эффективности БМП является соотношение уровня защищённости (броневой защиты) и могущества комплекса вооружения (калибра артиллерийской системы). Поэтому на начальном этапе выработки контрактных требований/проектирования машины решается компромиссная задача с определением, какую типовую бронецель (БМП противника) из приоритетного ряда целей необходимо поражать (выходом является калибр системы и тип боеприпаса), и от каких средств поражения необходимо обеспечивать защиту.

Для современных БМП в целом характерно:

• пониженная заметность машины в основных физических полях: радиолокационном, ИК, акустическом;
• низкий силуэт с перспективой использования для этой цели необитаемой дистанционно управляемой бронебашни с вынесенным в неё комплексом вооружения;
• тенденция увеличения калибров основного вооружения от 25 мм до 30...35...40 мм, связанная с ростом защищённости всех типов целей, и соответственно, с необходимостью поражения (бронебойным снарядом) перспективных сильно бронированных целей, и (осколочно-фугасным снарядом воздушного подрыва) танкоопасной живой силы;
• модульный принцип построения бронезащиты корпуса и башни. Принцип позволяет усиливать защиту машины при появлении у противника более эффективных средств поражения, а также по мере совершенствования технологии бронирования. Стандартизованное в НАТО требование: Уровень 6 STANAG 4569 к обеспечению противоснарядной защиты машины при обстреле 30-мм бронебойным оперённым снарядом типа БОПС для курсовых углов безопасного маневрирования ±30°;
• оснащение перспективных машин КАЗ-ми;
• большие углы наклона верхней лобовой детали бронекорпуса (70...78 градусов) облегчающие возможность рикошетирования (доворота - при разнесенных схемах) на нём калиберных и подкалиберных снарядов; реализация разнесенных и многопреградных схем защиты;
• стремление к минимизация последствий воздействия по машине превосходящего средства поражения по сравнению с заданными. Обеспечивается рядом конструктивно-компоновочных мероприятий, также установкой на внутренних поверхностях боевого и десантного отделений противоосколочных подбоев из полимерных композитов, снижающих количество и углы разлета заброневых осколков;
• обеспечение защиты горизонтальных проекций машины (крыша корпуса и башни) от поражения кумулятивными боевыми элементами кассетных боеприпасов, и от самоприцеливающихся боеприпасов (боевых элементов), поражающих крышу машины «ударным ядром». Повышенная противоминная стойкость.

Боевая масса БМП, как правило, превышает 26...28 т, а для базовых машин блока («Бредли» М2А3, «Мардер» 1А3) существенно превышает 30 тонн. Уровень защиты лобовой проекции БМП (в эквивалентных толщинах стальной брони) с боевой массой 26...28 т оставляет не менее 100...130 мм.

Выбор калибра основного вооружения

При выборе калибра вооружения существует стремление разработчиков БМП обеспечить эффективную дальность стрельбы пушечного комплекса, лежащую за пределами досягаемости аналогичных огневых средств противника. Тем самым обеспечивается возможность поражения целей противника, выполнение боевой задачи и обеспечение выживаемости машины и сопровождающего её десанта. Эффективная дальность стрельбы пушечного комплекса растет с увеличением калибра артиллерийской системы. На этой дальности обеспечивается пробитие брони заданной толщины, и одновременно вероятность попадания в бронецель достаточно высока. Переход к более крупному калибру сопровождается ростом кинетической энергии бронебойного сердечника на расчетных дальностях ведения огня, и соответственно, ростом пробивного и заброневого поражающего действия боеприпаса.

Внешние изображения
	[archive.is/ByUO3 Выстрелы 35x228 мм и 50x330 мм бикалиберной пушки Rh 503]

В частности сформулированное в середине 1980-х годов министерством обороны ФРГ требование поражения перспективной БМП противника на повышенных дальностях стрельбы, Д=2000 м обусловило выбор комплекса вооружения тяжелой БМП Мардер 2 на базе 35/50 мм бикалиберной пушки «Рейнметалл» Rh503. И хотя в требованиях на машину определялась возможность «простой замены 35-мм ствола на ствол калибра 50 мм путём перестволения», позднее, уже на стадии подготовки к реализации проекта, планировалось на среднесрочную перспективу применение 35 мм стволов (длина ствола 90 клб.) и разработанных двух типов 35 мм патронов со снарядами типа БОПТС (индекс патрона DM 43, «Рейнметалл») и осколочно-шрапнельного с электронным программируемым дистанционным взрывателем (индекс патрона HETF-T, «Диль»), последний предназначался для действия по танкоопасной живой силе. В долгосрочной же перспективе, при наращивании противником защищённости боевых бронированных машин, предусматривался переход (перестволение) на больший калибр 50 мм.

В ряде европейских стран существует стремление разработчиков ББМ обеспечить запас избыточной мощности перспективных артиллерийских комплексов, исходя из необходимости гарантированного поражения целей, представленных серийными и модернизированными машинами с усиленной защитой, с обеспечением требуемой эффективности заброневого поражающего действия. Заброневое поражающее действие достигается как осколками, отделившимися с тыльной поверхности брони, так и остаточной энергией снаряда, пробившего броню. В требованиях на артиллерийскую систему обычно задается завышенное пробивное действие снаряда по конкретному типу цели, состоящее не только в пробитии брони заданного типа и толщины, но и в нанесении конкретного ущерба цели. При стрельбе на расчетную дальность по цели типа «БМП», эффективность поражающего действия определяется количеством выстрелов, необходимых для поражения или подавления машины. Поражение машины определяется невозможностью её передвижения, а подавление – невозможность участия в боевых действиях.

В последнее десятилетие развитие малокалиберного пушечного вооружения ББМ легкой весовой категории идет по пути увеличения калибра и универсализации оружия, создания боеприпасов новых конструктивных схем, в том числе телескопических, и боеприпасов с программируемыми многофункциональными взрывателями. Пушечные комплексы повышенного могущества, калибров 35…50 мм, разработанные за рубежом в последние годы, как правило, располагают внешним приводом автоматики (от электродвигателя с редуктором), характеризуются относительно небольшой массой, использованием беззвеньевого питания и переменным темпом стрельбы. Максимальная скорострельность находится на уровне 200 выстр./мин. Считается, что более высокий темп стрельбы не является необходимым для вооружения следующего поколения БМП, приоритетным для которого становится высокая вероятность поражения цели первым выстрелом, т. е. высокая точность стрельбы (кучность боя на уровне 0,3...0,5 мрад), на дальностях 1500...2000...2500 м.

Концепция равнопрочного бронирования и повышения угловой защищённости ББМ

Защита БМП «Мардер 2» характеризовалась равнопрочным (по стойкости) бронированием, впервые обеспечивала непоражаемость лобовой и бортовой проекций машины при обстреле из 30-мм пушки бронебойным оперенным подкалиберным снарядом (БОПТС) и содержала элементы адаптированного навесного бронирования, выполненные с использованием новаторских решений. Для осуществления поставленной цели разработчик машины компания Krauss-Maffei Wegmann пошла на беспрецедентное увеличение боевой массы БМП, до 44 т, по величине сопоставимой с массой основных танков сухопутных войск РФ.

В дальнейшем компания Krauss-Maffei Wegmann, при разработке новой БМП «Пума», развила и усовершенствовала концепцию равнопрочного бронирования, использовав для этой цели наработанные решения компании IBD. Немецкая компания IBD Deisenroth Engineering активно развивала «эволюционную концепцию выживаемости» Evolution Survivability Concept, целевым назначением которой является обеспечение «модульной всеракурсной защиты бронированных машин». Основой концепции является уход от сценариев защиты машины со стороны передних секторов обстрела (курсовой угол безопасного маневрирования ±30°) в направлении ко всеракурсной защите объекта (по полной сфере), определяющими моментами концепции являются:

• Обеспечение защиты от всего диапазона типовых средств поражения.
• Относительно небольшая масса защиты для обеспечения тактической подвижности машины.
• Наличие комплексов активной защиты (КАЗы). Установка КАЗов, по мнению специалистов компании IBD, позволяет обеспечить заметное снижение массы защиты, поскольку КАЗы способны заменить мощные бронемодули, предназначенные для нейтрализации действия боеприпасов кинетического и кумулятивного действия.
• Возможность простой и быстрой установки брони в полевых условиях.
• Модульный принцип построения защиты для целей эксплуатации и ремонта.
• Возможность модернизации защиты с использованием новых технологий и с учётом появления новых требований (средств поражения).

В итоге БМП «Пума» (серия с 2010 года), как система оружия, представляет принципиальных отход от практики, реализованной в стоящих на вооружении машинах этого типа, состоящий в использованных конструктивно-компоновочных решениях, реализованном (беспрецедентном) уровне защищённости и схеме бронирования.

«Пума» в базовой комплектации представляет авиатранспортабельную БМП с дистанционно управляемой необитаемой башней и компактным боевым отделением. Комплекс вооружения вынесен в необитаемую башню, что позволило обеспечить по максимуму защищённость экипажа и десанта. Бронирование «Пумы» модульное, выполненное с двумя уровнями защиты в рамках концепции выживаемости машины компании IBD. Тем самым существенно ослаблены недостатки, связанные с повышенной боевой массой БМП (повышенные эксплуатационные расходы и износ ходовой части) на этапах учебно-тренировочном и транспортировки машины. При установке комплекта навесной защиты уровня «С» (длинномерные бортовые модули) общей массой около 9 т, существенно повышается защищённость БМП «Пума», в частности «от огня с флангов при действии артиллерийских снарядов среднего калибра, а также от лёгких противотанковых средств ближнего боя». Фактически это означает обеспечение защищённости бортовой проекции от снарядов типа БОПТС калибром не ниже 30…35 мм, и вполне вероятно, до уровня противоснарядной стойкости (дистанции непробития) лобовой проекции БМП.

Внешние изображения
	[www.ointres.se/armadillo-5.JPG Тяжелый БТР CV90 Armadillo с навесными модулями пассивной противоснарядной брони по бортам машины.]

Компания BAE Systems при разработке нового тяжелого БТР CV90 Armadillo, созданного на базе БМП CV90, основываясь на результатах боевой эксплуатации последней, также пришла к выводу о необходимости повышения уровня противоснарядной и противокумулятивной стойкости во всем диапазоне углов обстрела, 360 градусов, а равным образом при действии более широкого спектра средств поражения. Высвободившаяся, за счет отказа от бронебашни, масса порядка 6 т была использована для усиления защиты бортовых проекций Armadillo. При боевой массе CV90 Armadillo 29-35 т пассивная защита модульной конструкции рассчитана на действие снарядов малокалиберных автоматических пушек, импровизированных взрывных устройств и противотанковых мин. При этом обеспечивается защита машины кругом с уровнем, превышающим Уровень 5 STANAG 4569 (25-мм БПС с отделением, Д=500 м), а по некоторым данным, и с уровнем 5 плюс. Грузоподъёмность машины составляет 9 т, часть которой может быть использована для наращивания защищённости до более высокого уровня (установкой более тяжёлых бронемодулей). Противоминная стойкость Armadillo существенно превосходит Уровень 4a/4b (подрыв противотанковой мины с массой заряда 10 кг под днищем корпуса, или при наезде гусеницей). Предусмотрено оснащение CV90 Armadillo полнофункциональным комплексом активной защиты Saab LEDS-150. В результате принятия концепции равнопрочного бронирования и повышения угловой защищённости БМП резко ограничиваются возможности комплексов вооружения на основе малокалиберного пушечного вооружения противоборствующей стороны, в частности, сужением секторов эффективного огня и уменьшением вероятности поражения цели на тактических дистанциях ведения огня.

Представляет интерес сочетание защищённости и огневой мощи новой корейской БМП K21 (серия с 2009 года), базовая конструкция бронекорпуса и башни которой выполнена из алюминиевой брони с расположенным поверх неё слоем комбинированной брони керамика/стеклопластик. При формулировании ТТЗ на машину основным противником К21 была определена российская БМП-3. Располагая боевой массой 26 тонн, лобовая проекция К21 (выполнена по разнесенной схеме и содержит внешний стальной экран) согласно требованиям, не поражается 30 мм БПС с отделением марки «Кернер» пушек 2А72 и 2А42, борт и корма не поражаются 14,5-мм бронебойной пулей/КПВТ, горизонтальные проекции машины (крыша корпуса и башни) не поражаются осколками 152-мм ОФ снаряда при воздушном подрыве на дальности 10 м. При этом основное вооружение К21 40-мм пушка «Бофорс» L70 ведёт огонь бронебойным снарядом типа БОПТС собственной корейской разработки, с уровнем бронепробития не хуже 100 мм/60°/1500 м, чем обеспечивается поражение практически всех современных БМП массой до 35…37 т включительно, а также бортовой проекции основных танков нового поколения. Комплекс вооружения K21 на базе 40-мм пушки на тактических дистанциях огня способен поражать в лобовой проекции танки предшествующих поколений Тип 59 или Т-54, составляющих основу танковой мощи КНДР. Действительно, толщина верхней лобовой детали бронекорпуса указанной машины составляет 100 мм/60°.

K21 является второй после БМП «Пума» машиной этой категории, комплекс вооружения которой построен на принципе «Hunter-Killer», что предполагает наличие у командира БМП полностью стабилизированного прицела, независимого от прицела наводчика и от основного вооружения. Указанное дает возможность командиру вести наблюдение в секторах, независимо от наводчика, либо продолжать наблюдение в момент производства наводчиком выстрела по цели. Обнаружив новую цель, командир (Hunter) ставит на ней метку и передает её наводчику нажатием кнопки, при этом башня и основное вооружение наводятся на цель автоматически, наводчику (Killer) остается нажать кнопку «огонь».

Эволюция требований по защите лобовой проекции и калибру основного вооружения БМП стран НАТО

Период времени	Типовые БМП	Калибр и тип боеприпаса, от кот-го обеспечивается защита	Боевая масса, т	Арт. система	Параметры бронепробития	Примечание
1970-е годы	«Мардер 1»	20мм БПС 23мм БПС	27,5	20мм Rh202	20мм/60°/1000м	Защита бортов от 14,5 мм пули Б-32
1980-е годы	«Бредли» М2А1	25мм БПС 30мм БТ	22,6	25мм «Бушмастер»	28мм/60°/1500м	Защита бортов от 14,5 мм пули Б-32
1980-е годы	«Мардер 1А3»	30мм БПС	33,5	20мм Rh202	20мм/60°/1000м	Также усиление крыши корпуса и башни от кумулятивных БЭ
1980-е годы	«Бредли» М2А2	30мм БПС	27,0	25мм «Бушмастер»	28мм/60°/1500м 37мм/60°/1500м	Также требование по защите от кумулятивной гранаты ПГ-7. Решается установкой комплекта ДЗ
1990-е годы	ASCOD/«Улан»	30мм БПС	28,0	30мм МК 30	60мм/60°/2000м	Защита бортов от 14,5 мм пули Б-32
2000-е годы	ASCOD/«Улан»	30мм БОПТС	31,0	30мм МК 30	60мм/60°/2000м	Защита бортов от 14,5 мм пули Б-32
2000-е годы	CV9035 Mk 3	30мм БОПТС	32—35	35-мм автоматическая пушка «Бушмастер III».	75мм/60°/2000м	Возможность установки модулей ДЗ для защиты бортов от кумулятивных средств поражения.
2010-е годы	«Пума»	45мм БОПТС	43	30мм МК 30-2/АВМ	60мм/60°/2000м	Также защита бортов от снарядов БОПТС

Примечания к таблице:

Предполагается защита лобовых и бортовых деталей бронекорпуса и башни в пределах курсовых углов безопасного маневрирования ±30 градусов. Боевая масса указана без ДЗ.

БТ — бронебойный снаряд трассирующий

БПС — бронебойный подкалиберный снаряд

БОПТС — бронебойный оперённый подкалиберный трассирующий снаряд

БЭ — боевые элементы кассетных боеприпасов

ДЗ — динамическая защита

Применительно к базовым БМП «M2 „Брэдли“» и «Мардер» их боевая масса повысилась за период эксплуатации с 22 до 33 т и с 27,5 до 37,5 т соответственно. Сказанное предполагает обеспечение, еще на стадии проектирования машины, потенциала её модернизации при планируемом сроке службы не менее 30—40 лет.

Исторически сложилось так, что западные БМП способны поражать отечественные машины на дальностях огня 1,0…1,5…2,0 км при меньших калибрах основного вооружения по сравнению с отечественными. В частности 25-мм пушка М242 «Бушмастер» решает эту задачу на протяжении уже четверти века (см. параметры бронепробития 25-мм БПС и БОПТС), а 30-мм пушка 2А42 не решает аналогичную задачу последние 20 лет. Сказанное является результатом двух обстоятельств: традиционной слабости бронирования отечественных машин легкой категории по массе, с одной стороны, и существенного отставания эффективности поражающего действия боеприпасов отечественных малокалиберных пушек в сравнении с динамикой наращивания защищённости боевых машин вероятного противника, с другой.

См. также

• Боевая машина десантная (БМД)
• Список боевых машин пехоты
• Советская и российская бронетехника

Литература

• Пастернак Б. БМП: о путях развития и совершенствования (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Апрель (№ 04). — С. 11-16.
• Пастернак Б. БМП: о путях развития и совершенствования (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Май (№ 05). — С. 31-32.
• Сергеев В. Ещё раз о концепции современной БМП (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Январь (№ 01). — С. 08-17.
• Павлов М. Павлов И. История создания БМП (рус.) // Техника и вооружение: вчера, сегодня, завтра. — 2010. — Февраль (№ 02). — С. 14-19.
• Растопшин М. Взгляд на отечественные БМП из-за кремлёвских стен (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2003. — Май (№ 05). — С. 20-23.
• Евграфов Ю. БМП XXI века (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Август (№ 08). — С. 18-20.

Обзорный цикл Федосеева по машинам различных конструкторских школ

• Федосеев С. Боевые машины пехоты — австрийцы и испанцы (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2003. — Январь (№ 01). — С. 37-41.
• Федосеев С. Итальянские БМП (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2003. — Май (№ 05). — С. 33-36.
• Федосеев С. Китайские БМП — соблазн разнообразия (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2003. — Ноябрь (№ 11). — С. 45-49.
• Федосеев С. Китайские БМП — соблазн разнообразия (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2003. — Декабрь (№ 12). — С. 47-48.
• Федосеев С. Американские корни (современные БМП) (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Февраль (№ 02). — С. 42-44.
• Федосеев С. Американские корни (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Март (№ 03). — С. 47-49.
• Федосеев С. Приверженность к лёгкому классу (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Апрель (№ 04). — С. 41-44.
• Федосеев С. Приверженность к лёгкому классу (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Май (№ 05). — С. 42-44.

Ссылки

• [www.r93.ru/obzor/188.html БОЕВЫЕ МАШИНЫ ПЕХОТЫ И ИХ МОДИФИКАЦИИ НА САЙТЕ «REGION93»]
• [www.youtube.com/watch?v=ymJhvU0Iz1M Видеосюжет о БМП-3]
• [www.youtube.com/watch?v=xAZPWMgU0qc&mode=related&search= Видеосюжет о БМД-3]
• [www.tvdata.ru/history/soviet_armed_forces/ Видео Кадры БМП в действии. Футажи, снятые на учениях армии зимой]

Отрывок, характеризующий Боевая машина пехоты

– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?