Баадер, Андреас

Андреас Баадер
Andreas Baader
Дата рождения:	6 мая 1943(1943-05-06)
Место рождения:	Мюнхен
Дата смерти:	18 октября 1977(1977-10-18) (34 года)
Место смерти:	тюрьма Штаммхайм, Штутгарт
Гражданство:	Германия Германия
Партия:	Фракция Красной Армии
Род деятельности:	Террорист-антифашист

Берндт Андре́ас Баа́дер (нем. Berndt Andreas Baader, 6 мая 1943 — 18 октября 1977) — один из основателей и лидеров Фракции Красной Армии, городской партизан.

Биография

Начало революционно-террористической деятельности

Родился в Мюнхене в семье историка. Потомок немецкого просветителя Франца Ксавера фон Баадера. С 1945 г. — воспитывался бабушкой, затем — матерью. После получения аттестата долгое время — безработный. В 1963 г. переезжает в Берлин, знакомится с художницей Элло Михель. Пытается организовывать приют для беспризорных детей. В апреле 1968 г., вместе с Гудрун Энслин, Торвальдом Проллем и Хубертом Зёнлайном, организовывает поджог универмага во Франкфурте-на-Майне. Впоследствии на суде будущие члены РАФ заявили, что целью этой показательной акции было напоминание «зажравшейся» Европе о войне во Вьетнаме и страданиях народов третьего мира. По заявлению Баадера, акцией во Франкфурте они «зажгли факел Вьетнама» в Западной Европе.

В 1969 году Баадер и Энслин были арестованы и осуждены за поджог. Процесс Баадера получил широкую огласку и вызвал массовую поддержку «поджигателей» в леворадикальных кругах Западной Германии.

В мае 1970 года заключённому Баадеру было разрешено пользоваться городской библиотекой Франкфурта. Во время одной из поездок в библиотеку он был освобождён тремя вооружёнными боевиками во главе с Ульрикой Майнхоф. Похищение Баадера положило начало активной деятельности Фракции Красной Армии, получившей в газетах прозвище «группы Баадера-Майнхоф».

После побега Баадер и ряд других членов РАФ совершили поездку в Иорданию, где проходили подготовку в лагерях ФАТХ. Из-за идеологических разногласий они были вынуждены покинуть тренировочные лагеря и вернуться в Германию.

С 1970 по 1972 годы Баадер организовывает и проводит ряд террористических актов и диверсий в Германии, в том числе — похищений федеральных чиновников, в прошлом тесно связанных с нацистами и нападений на западногерманские объекты НАТО. Для обеспечения деятельности РАФ Баадер и его сторонники осуществляют ограбления банков и инкассаторских машин.

Задержание, заключение, смерть

1 июня 1972 года в ходе долгой перестрелки Баадер и двое его товарищей были захвачены полицией.

Его тело истощено голодовкой; его насильно кормят тюремные доктора, но он очень похудел и потерял 15 килограмм; одежда болтается на нём, так как стала слишком велика. Больше не было никакого соотношения между Баадером, которого я видел, и человеком в добром здравии.

17 января 1973 года 40 членов РАФ, находившихся под стражей, начали первую коллективную голодовку в знак протеста против условий содержания. Заявление о начале голодовки, сделанное Андреасом Баадером в знак протеста против ведения уголовного процесса против Хорста Малера, стало и требованием «прекратить применение мер изолирования в отношении политических заключённых ФРГ». Требование выведения заключённых из системы «мёртвых коридоров» в первую очередь относилось к Ульрике Майнхоф. 9 февраля она была переведена в одиночную камеру в мужское отделение тюрьмы «Кёльн-Оссендорф», и 16 февраля голодовка была прекращена.

В 1975 году вместе с другими членами РАФ Баадер был помещен в специально подготовленную для них тюрьму «Штаммхайм» (Stammheim) в Штутгарте. В тюрьме, оборудованной системой «мёртвых коридоров», обеспечивающих полную изоляцию заключённых, Баадер провёл несколько лет. Находящиеся в тюрьме участники РАФ получили поддержку со стороны леворадикальной интеллигенции Европы, в частности, французского литератора и философа-экзистенциалиста Жан-Поля Сартра, который попытался выступить посредником в споре между заключёнными и правительством ФРГ. 4 декабря 1974 года Сартр посетил Баадера в тюрьме «Штаммхайм».

18 октября 1977 года Баадер, Ян-Карл Распе и Гудрун Энслин были найдены в своих камерах мёртвыми. Согласно официальной версии, они совершили «коллективное самоубийство в знак протеста против условий содержания». С учётом условий содержания в «Штаммхайме» факт самоубийства, так же как самоубийство Ульрики Майнхоф в мае 1976 года, подвергается сомнению рядом историков.

Был похоронен на городском кладбище Уффкирхоф, горожане были не довольны, что его похоронили на территории кладбища (кладбище было на территории церкви ) из-за того, что он был самоубийцей.

Литература

• Майнхоф У. М. От протеста — к сопротивлению. Из литературного наследия городской партизанки. М.: Гилея, 2004. (Серия «Час „Ч“. Современная мировая антибуржуазная мысль»). ISBN 5-87987-030-8.
• Klaus Stern und Jorg Herrmann: Andreas Baader. Das Leben eines Staatsfeindes. Deutscher Taschenbuch-Verlag, Munchen 2007
• Андрей Столяров. [play.google.com/store/books/details/%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B9_%D0%A1%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BE%D0%B2_%D0%9C%D1%8B_%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4?id=18efCgAAQBAJ Дайте миру шанс. Повесть по мотивам реальности].

Кинематограф

• Фильм "Stammheim - Die Baader-Meinhof-Gruppe vor Gericht" (1986). В роли Ульрих Тукур (Ulrich Tukur).
• Телефильм "Todesspiel" (1997). В роли Баадера Себастьян Кох (Sebastian Koch).
• В 2002 году был снят художественный фильм «Baader» («Красный террор»), в котором факты смело перемешиваются с вымыслом. В роли Франк Геринг (Frank Giering).
• Фильм "See You at Regis Debray" (2005). В роли Баадера Ларс Эйдингер (Lars Eidinger).
• «Комплекс Баадера — Майнхоф» — художественный фильм об истории Фракции Красной Армии. Премьера фильма состоялась 18 сентября 2008 года. (Германия). Режиссёр — Ули Эдель . В роли Баадера — Мориц Бляйбтрой.
• «Кто, если не мы» (2011). В роли Александр Фехлинг (Alexander Fehling).

Ссылки

• [ru.indymedia.org/usermedia/image/13/large/03_baader_ensslin.jpg Фотография Андреаса Баадера и Гудрун Энслин]
• [web.archive.org/web/20081112152821/www.baader-meinhof.com/images/BaaderSmall.jpg Фотография Андреаса Баадера]
• [www.baader-meinhof.com/ Сайт о группе Баадера-Майнхоф]
• Александр Тарасов. [saint-juste.narod.ru/meinhof701.htm «Капитализм ведет к фашизму — долой капитализм!»]
• Александр Тарасов. [saint-juste.narod.ru/vietman.htm «Вьетнам близко, или Партизанская война на берегах Рейна»]
• Сартр, Жан-Поль [leftdv.narod.ru/basik/RAF7.html Медленная смерть Андреаса Баадера.] или [www.liveinternet.ru/users/969444/post81659846/ здесь]
• [saint-juste.narod.ru/konkret.htm «Они хотят нас сломить. Беседа с политзаключёнными — бойцами RAF»]
• [www.rafinfo.de/index.php RAFinfo] (нем.)
• [news.bbc.co.uk/1/hi/world/europe/6314559.stm Who were the Baader-Meinhof gang?]
• [web.archive.org/web/20070528101655/www.expert.ru/printissues/expert/2007/16/ih_borba/ Сергей Сумленный. «Их борьба»]
• [mikeshuv.narod.ru/Istorija/Meller.html Ирмгард Меллер. «Как нас убивали»]
• [leftdv.narod.ru/basik/RAF4.html Александр Колпакиди. «Краткий курс истории RAF»]
• [scepsis.ru/tags/id_64.html Материалы о РАФ на сайте «Скепсис. Ру»]
• [german.imdb.com/title/tt0118493/ Todesspiel] на IMDB
• [www.crimelibrary.com/terrorists/baader/ Breaking Comrade Baader Out]

Отрывок, характеризующий Баадер, Андреас

– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.