Менкеджуев, Бааза
| Бааза Менкеджуев | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
Бааза́ Менкеджу́ев (1846 год, Малые Дербеты, Астраханская губерния, Российская империя — 8 августа 1903 года, Российская империя) — калмыцкий путешественник, автор сочинения «Сказание о хождении в Тибетскую страну Малодэрбэтовского Бааза-бакши из Малодербетовского нутука».
Биография
Узнав по книгам, хранившимся в Дундухурульском монастыре, о калмыцких путешественниках-паломниках, совершавшим паломническое хождение в Тибет, Бааз Менкеджуев, рещил повторить их путь и добиться аудиенции у Далай ламы. Благодаря материальной поддержке нойона Давида Церена, Бааз Менкеджуев отравился в Тибет 5 июля 1891 года вместе со своими спутниками Лиджи Идеруновым и Дорджи Улановым. Часть своего пути Бааз Менкеджуев преодолел по России. Около Байкала он, использовав караваны, отправился в Монголию.
Во время своего путешествия Бааз Менкеджуев не вёл дневниковых записей. После своего возвращения в Россию, Бааз Менкенджуев спустя два года по настоянию нойона Давида Церена по памяти написал сочинение на калмыцком языке в жанре хождения под названием «Баһ дөрвд нутга Бааза багшин Төвдин орнд йовсн түүк».
В этом сочинении Бааз Менкеджуев даёт географические, этнографические, религиоведческие и исторические сведения о посещаемых местах. Он упоминает названия основных дорог и караванных троп и наименования буддийских храмов, даёт описание буддийских храмов, которые посетил и обрядов, в которых принимал участие. В своём сочинении упоминает о том, с кем встретился. Описывает Лхасу и её буддийские святилища. В Лхасе ему подарили 103 тома «Ганджура» многочисленные буддийские книги, которые он по возвращении на родину, подарил Дундухурульскому монастырю.
Бааз Менкеджуев повстречался с Далай ламой, который присвоил ему почётное звание «хамбо». Обратный путь в Россию Бааз Менкеджуев совершил южным — морским путём. Возвратился в Россию через Одессу.
Сочинение Бааза Менкеджуева вызвало интерес в отечественном монголоведении и тибетологии. В 1896 году сразу же после написания рукописи её приобрёл российский монголовед Алексей Позднеев, который перевёл её и издал её в 1897 году в Санкт-Петербурге под русским названием «Сказание о хождении в Тибетскую страну Мало-Дэрбэтовского Бааза-багши»[1].
Как пишет Алексей Позднеев, сочинение Бааза Менкеджуева, стало «для европейских ориенталистов первым образцом описательных калмыцких произведений»[2].
Напишите отзыв о статье "Менкеджуев, Бааза"
Примечания
- ↑ Сказание о хождении в Тибетскую страну Мало-Дэрбэтовского Бааза-бакши (Баһ дөрвд нутга Бааза багшин Төвдин орнд йовсн түүк), Калмыцкий текст с переводами и примечаниями, составленным А. М. Позднеевым, СПб, 1897.
- ↑ Сказание о хождении в Тибетскую страну Мало-Дэрбэтовского Бааза-бакши, Предисловие, стр. XI, XV.
Литература
- История калмыцкой литературы // Дооктябрьский период. — Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1981. — Т. 1. — С. 252—259
- Бадмаев А., Калмыцкая дореволюционная литература, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 1984, стр. 118—122
Отрывок, характеризующий Менкеджуев, Бааза
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
