Баал
| Баал |
|---|
Баа́л (общесемит. b’l; др.-евр. בעל или באל — Бел, Балу, Ваал — букв. когнаты «хозяин или господин»[1]) — вообще является эпитетом «бог, владыка» для разных богов и градоначальников у древних западных семитов[2]. Также являлся конкретным божеством в ассиро-вавилонской этнокультуре, почитавшимся в Финикии, Ханаане и Сирии как громовержец, бог плодородия, вод, войны, неба, солнца и прочего.
Содержание
История
Первоначально имя Баал было нарицательным обозначением божества того или иного племени, потом местности (Баал Тира, Баал Сидона и др.), в это время его святилища приурочивались к источникам, лесам и горам. Титул «Баал» давался князьям и градоначальникам, входил в имя. (Например: упомянутый в египетской повести XI в. до н. э. «князь Библа Текер-Баал»[3], Ганнибал, Балтазар, список царей Тира.)
Позже Баала считали богом солнечного света, немного спустя он стал творцом всего мира, Вселенной, затем бог-оплодотворитель. Практически во все времена культ Баала сопровождался сладострастными оргиями, причём при этом жрецы в экстазе наносили себе порезы и раны на различных частях тела, чаще всего на запястье и ладонях.
В Угарите Баал высоко почитался под именем Балу, имел эпитет Силач и Бык, был сыном бога Дагану[4], его сестрой и возлюбленной была Анат («источник», богиня источников). Мог изображаться в облике могучего быка или воина в рогатом шлеме, что связывает его с Зевсом, Зевсом-Аммоном, вавилонским Зевсом-Баалом.
В Финикии он именовался Баал-Цафон (угарит. Баал-Цапану, по названию горы, где жил)[4] или просто Баал, Бел[4], причём эпитет «Баал-» имели и другие финикийские боги, покровительствуя разным областям жизни. Бог проточной воды и родоначальник морских божеств. Сын Эла (угарит. Илу). Его жена — богиня Астарта, аналог шумерской Иштар.
Центр культа был в Тире, отсюда он распространился и в древнем Израильском царстве (при Иезавели) и в Иудее, несмотря на борьбу пророков (в особенности Илии[5] и Иеремии[6]).
Согласно Библии, служение Баалу включало в себя человеческие жертвоприношения, в том числе убиение собственных детей сожжением в огне[7].
При религиозной революции пророка Илии «все служители Баала были убиты»[8] — этим культу в Древнем Израиле был нанесён существенный ущерб.
Почитался Баал и в финикийском государстве Карфагене (имя Ганнибал означает «любимец Баала»); через финикийцев и карфагенян постепенно во XX-X веке до н. э. культ Баала распространился далеко на Запад (в Египет, Испанию и др.). Император Гелиогабал (Элагабал) перенёс культ его в Рим.
Ипостаси
- Баал-Вериф или Баал-Брит («бог союза») — это местный Баал, которому поклонялись евреи после смерти Гедеона.
- Баал Пеор, местный моавитский Баал, культом которого моавитяне, следуя советам Валаама, стремились увлечь евреев.
- Баал-Хаммон — бог Солнца. В Карфагене являлся одним из главных богов, распоряжался плодородием.
- Баал-Хаддат — бог грома и бури, а также владыка земли и плодородия (в этом качестве выступает как умерщвляемое и воскресаемое божество)[9].
- Бел — в древнеармянской мифологии строитель вавилонской башни, которому противостоял родоначальник армян Хайк, убивший Бела стрелой из лука.
- Ху-Баал — племенной бог древних арабов.
- Баал-Зебуб (Вельзевул).
В литературных произведениях и играх
- В произведении «Гоетия» есть персонаж-демон с именем Баал (согласно Рудду на ивр. באל), он же Баел или Баил — первый из семидесяти двух демонов, король, правящий на востоке и управляющий более чем 66 легионами адских духов. Он появляется в различных видах: иногда как кот, иногда как жаба, иногда как человек, а иногда во всех этих образах сразу, и имеет хриплый голос.
- Баал — демон-антагонист в игре King’s Bounty: Принцесса в доспехах.
- Баал — один из высших демонов во вселенной игр Diablo и главный антагонист в игре Diablo II: Lord of Destruction.
См. также
- Бэл (Бел, Вил; вавилонский Баал)
- Петбе (Пет+Баал)
- Ям — которого Баал вызвал на битву.
- Мот — противник Баала, которого последний не способен победить.
Напишите отзыв о статье "Баал"
Примечания
- ↑ Serge Lancel, Carthage, a History, p. 194.
- ↑ Ваал // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- ↑ Путешествие Уну-Амона // Сказки и повести древнего Египта. Л., 1979. С. 129, 131; о транскрипции см. Сафронов. С. 130
- ↑ 1 2 3 Мифы народов мира / Москва / Астрель / 2006
- ↑ 3Цар. 19:10
- ↑ Иер. 19:3-4, Иер. 19:13
- ↑ Иер. 19:4-6
- ↑ 3Цар. 18:40, 3Цар. 19:1
- ↑ Синельченко В. Н. М. Б. Петров. Баал-Хаддат // [www.middleeast.org.ua/history/han04.htm В мире мифов и легенд]. — С-Пб., 1998.
Литература
- Баал, Бел // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
- Большая советская энциклопедия
- Ваал (языческое божество) // Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. — М., 1891—1892.
- Пономарёв А. И. [www.biblioteka3.ru/biblioteka/pravoslavnaja-bogoslovskaja-jenciklopedija/tom-3/vaal.html Ваал (Баал)] // Православная богословская энциклопедия. — Издание Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник», 1902. — Т. 3.
- Мак-Каммон Р. «Ваал»
- Smith W. R. Die Religion der Semiten. — Freiburg — Tübingen. 1899.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Баал
| ||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Баал
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.
В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
