Баальбек

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Баальбек
‏بعلبك
Страна
Ливан
Регион
Бекаа
Район
Координаты
Население
24 000[1] человек
Часовой пояс

Баальбе́к (араб. ّبَعْلَبَك‎‎) (Бальбек; Баалат[2]) — древний город в Ливане. Расположен в 80 км к северо-востоку от Бейрута на высоте 1130 м.





История города

Несмотря на то что местность была заселена с глубокой древности, никаких сведений о городе не встречается до завоевания Сирии Александром Македонским в 332 г. до н. э. После его смерти Сирия отошла к Птолемею, который переименовал город в честь египетского Гелиополя. Уже в то время он был крупнейшим религиозным центром, где поклонялись Ваалу (отсюда название) и Дионису. В 200 г. до н. э. сирийский Гелиополь был завоёван Антиохом Великим.

В правление императора Октавиана Августа (27 до н. э. — 14 н. э.) Гелиополь превращён в римскую колонию (Julia Augusta Felix); в IIII веках здесь было построено много римских храмов. В VII веке Баальбек завоевали арабы.

Уже в XVI веке в Европе стало известно о наличии здесь грандиозных руин, которые стали обязательным пунктом посещения европейскими путешественниками XIX в. Флобер, Твен и Бунин оставили любопытные описания своих впечатлений от Баальбека. Полномасштабные раскопки были начаты немецкими учёными в 1898 г. и продолжались пять лет. После Первой мировой войны расчисткой участка занимались французы.

Достопримечательности

В Баальбеке сохранился в руинах грандиозный храмовый ансамбль, состоявший из пропилеев, богато украшенных резьбой дворов (в одном из них открыты остатки большого здания алтаря), Большого храма (т. н. храма Юпитера), хорошо сохранившихся Малого храма (т. н. храм Вакха или Меркурия) и круглого храма (т. н. храм Венеры) с 4-колонным портиком. В XIII веке территория ансамбля была превращена в крепость (сохранились остатки стен, башен). К востоку от пропилеев — руины Большой мечети и минарета.

Храм Юпитера представляет собой довольно большое сооружение. Некоторые блоки основания весят 800—1000 тонн. В известной степени, это сооружение превосходит пирамиду Хеопса, самый крупный гранитный блок которой (камень над входом в камеру царя) весит 90 тонн. А самый большой блок в Баальбеке, под названием «Южный камень» (от древнего арабского названия «Гайяр эль-Кибли»), который так и не был вынут из каменоломни, но по всем признакам намеренно был подготовлен для завершения платформы, и вовсе достигает веса 1050 тонн.

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 294
[whc.unesco.org/ru/list/294 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/294 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/294 фр.]

Главную загадку Баальбека представляет [lah.ru/fotoarh/megalit/asia/baal/t06.jpg терраса], на которой стоит храм [lah.ru/fotoarh/megalit/asia/baal/h11.jpg Юпитера]. В её кладке находятся три знаменитые плиты — Трилитон Баальбека[3], совершенно невероятных размеров и весом порядка 800 тонн (согласно одной древней легенде, эти блоки лежали здесь вечно и считались священными). Эти громадные блоки расположились на высоте 7 метров.

См. также

Напишите отзыв о статье "Баальбек"

Примечания

  1. [articles.excelion.ru/science/geografy/28105655.html Баальбек]
  2. Баальбек // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. [lah.ru/fotoarh/megalit/asia/baal/t08.jpg Трилитон Баальбека]

Литература

  • Wiegand Th. Baalbek, Ergebnisse der Ausgrabungen und Untersuchungen in den Jahren 1898 bis 1905. Bd 1-3. В. 1921-25.
  • Champdor A. L’Acropole de Baalbek. — P. 1959.

Ссылки

  • Баальбек // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [istoriya.info/comment/baalbek.shtml Баальбек بعلبك (Ba’labakk)]. Восток-Запад: Великое противостояние(недоступная ссылка — история). — Историко-географический комментарий к арабским источникам времён крестовых походов. Проверено 29 октября 2009. [web.archive.org/20100426115107/istoriya.info/comment/baalbek.shtml Архивировано из первоисточника 26 апреля 2010].
  • [lah.ru/expedition/sl2009/baalbek.htm Баальбек. Фото]
  • [mirputeshestvii.ru/read/reports/puteshestvie_v_severnyj_livan_baalbek_i_dolina_bekaa-2299/ Достопримечательности Баальбека]
  • [antropogenez.ru/review/881/ Подробная статья про строительство храмового комплекса в Баальбеке]

Отрывок, характеризующий Баальбек

– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.