Басангов, Баатр Бадмаевич

Баатр Бадмаевич Басангов
калм. Баснга Баатр
Псевдонимы:	Гашута Баатр
Дата рождения:	4 января 1911(1911-01-04)
Место рождения:	хотон Цекерта, Уланхольский улус (ныне Черноземельский район), Астраханская губерния, Российская империя
Дата смерти:	25 апреля 1944(1944-04-25) (33 года)
Место смерти:	Абакан, Хакасия, РСФСР
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род деятельности:	поэт, драматург, переводчик
Жанр:	пьеса, рассказ, стихотворение
Язык произведений:	калмыцкий
Дебют:	«Правда минувших лет», 1931

Баа́тр Бадма́евич Баса́нгов, псевдоним — Гашута Баатр (калм. Баснга Баатр, 4 января 1911 год, хотон Цекерта, Уланхольский улус (ныне — Черноземельский район), Астраханская губерния, Российская империя — 25 апреля 1944 год, Абакан, Хакасия, РСФСР) — калмыцкий советский писатель, драматург, поэт, переводчик.

Биография

После окончания школы и курсов комсомольских работников работал в органах ОГПУ и НКВД в Калмыкии и Москве. Из-за серьёзной болезни был вынужден оставить службу в государственных органах и уйти на пенсию.

В 1934 году Баатр Басангов был принят в члены Союза писателей СССР.

В декабре 1943 года во время депортации калмыков был сослан в Сибирь. В депортации Баатр Басангов первое время жил в Красноярском крае, потом переехал в Абакан, где устроился литературным сотрудником в газете «Советская Хакасия». Проработав несколько дней, он скоропостижно скончался 25 апреля 1944 года.

Творчество

Баатр Басангов начал публиковать свои первые литературные опыты в конце 20-х годов XX века в калмыцкой газете «Таңhчин зəңг» («Областные известия»). Первые рассказы на калмыцком языке были опубликованы в 1929 году в журнале «Мана келн» («Мой язык»). Первая книга рассказов на калмыцком языке «Правда минувших лет» вышла в 1931 году.

В 1934 году подготовил книгу «Сборник калмыцкой литературы», которая была опубликована в Москве.

В августе 1937 года Баатр Басангов подготовил подстрочный перевод двенадцати песен калмыцкого эпоса «Джангар», который в 1940 году использовал Семён Липкин при литературном переводе. В это же время Баатр Басангов занимался переводами на калмыцкий язык классиков марксизма-ленинизма, В. И. Ленина и мировой литературы. Известен своим переводом на калмыцкий язык стихотворения А. С. Пушкина «Памятник».

Баатр Басангов написал несколько пьес «Чууче», «Кермен», «Случай, достойный удивления», «Сян-Ка», «Крепостная девушка», которые идут на сцене Калмыцкого государственного театра до сих пор.

В довоенные годы Баатр Басангов занимался составлением первого в калмыцкой лексикографии большого «Русско-калмыцкого словаря», который был издан в 1940 году и переиздан в 1963 году. В 1940 году он опубликовал книгу калмыцких пословиц и поговорок.

Сочинения

На калмыцком языке

• Правда минувших лет. Рассказы;
• Вечное сокровище. Поэма, стихотворения;
• Страна Бумбы, Пьесы;
• Булгун. Рассказы;
• Русско-калмыцкий словарь.

На русском языке

• В калмыцкой степи. Повесть;
• Правда минувших лет. Повесть.

Память

• В 1961 году, к 50-й годовщине, имя Баатра Басангова было присвоено Калмыцкому государственному драматическому театру в Элисте.
• В Элисте находится улица, названная именем Баатра Басангова.
• В поселке Комсомольский есть школа-гимназия, названная в честь Баатра Басангова.

Источник

• Большая Советская энциклопедия: В 30 т., 3-е изд. — М., 1969—1978. — т. 3. — стр. 27
• Джимгиров М. Э. Писатели советской Калмыкии. — Элиста: Калмыцкое книжное издание, 1966. — стр. 56—60
• [www.kalmnlib.ru/images/2016/kzd2016.doc Календарь знаменательных и памятных дат на 2016 год/ 2016 Җилин ончта өдрмүдин лит], М-во культуры и туризма РК, Национальная библиотека им. А. М. Амур-Санана; сост. В. В. Сангаджиева; ред. О. Е. Аргунова; отв. за изд. Н. Б. Уластаева. — Элиста, 2015, стр. 5 — 6

Ссылки

• Басангов Баатр Бадмаевич — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Басангов, Баатр Бадмаевич

– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.