Бабаев, Александр Иванович (артиллерист)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Иванович Бабаев
Дата рождения

5 сентября 1913(1913-09-05)

Место рождения

деревня Малиновка, Спасская волость Нижегородской губернии, Российская империя[1]

Дата смерти

9 апреля 1981(1981-04-09) (67 лет)

Место смерти

Ужгород

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

19361956

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Другие люди с таким же именем, отчеством и фамилией: см. Бабаев, Александр Иванович

Алекса́ндр Ива́нович Баба́ев (5 сентября 19139 апреля 1981) — участник Великой Отечественной войны, командир дивизиона 410-го артиллерийского полка (134-я стрелковая дивизия, 69-я армия, 1-й белорусский фронт), Герой Советского Союза, майор[2].





Ранние годы

Родился 5 сентября 1913 года в деревне Малиновка[1], в семье крестьянина. После окончания неполной средней школы работал слесарем на заводе в городе Дзержинск.

В Красной Армии с 1936 года. Участник советско-финляндской войны 1939—1940 годов.

В годы Великой Отечественной войны

Участник Великой отечественной войны с июня 1941 года.

Командир дивизиона 410-го артиллерийского полка (134-я стрелковая дивизия, 69-я армия, 1-й Белорусский фронт) майор Бабаев А. И. отличился в боях за освобождение Польши. В январе 1945 года при прорыве обороны противника в районе г. Пулавы его дивизион уничтожил множество живой силы и техники германских войск. 14 января 1945 года Бабаев принял командование стрелковым батальоном. Под его руководством батальон освободил деревню Флерянув. 15 января, отражая атаку противника у деревни Раец—Подуховны (Радомского уезда, Польша), выдвинул батареи дивизиона на прямую наводку и успешно отразил контратаку. 30 января при форсировании реки Обра, севернее города Тирштигель (Германия) огнём дивизиона подавил сопротивление врага, уничтожив большое количество живой силы и техники противника, сорвав его отступление.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, майору Бабаеву Александру Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Мирное время

После окончания Великой отечественной войны продолжал службу в вооружённых силах. С 1956 года подполковник Бабаев А. И. — в запасе.

Умер Александр Иванович 9 апреля 1981 года.

Награды

Память

Имя Героя носит Бронско-Ватрасская восьмилетняя школа Спасского района.

Напишите отзыв о статье "Бабаев, Александр Иванович (артиллерист)"

Примечания

  1. 1 2 ныне Спасский район Нижегородской области, Нижегородская область, Россия
  2. на момент присвоения звания Героя Советского Союза

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13602 Александр Иванович Бабаев]. Сайт «Герои Страны».

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — С. 96. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie20867616/
  • pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie30209902/
  • pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie30219846/
  • pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie43710009/
  • pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie150001852/


Отрывок, характеризующий Бабаев, Александр Иванович (артиллерист)

– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел: