Бабаев, Ариф Гаджи оглы
| Ариф Гаджи оглы Бабаев | |
| Arif Hacı oğlu Babayev | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
26 августа 1983 (54 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Ариф Гаджи оглы Бабаев (азерб. Arif Hacı oğlu Babayev ) — азербайджанский кинорежиссёр, Заслуженный деятель искусств Азербайджанской ССР (1964).
Содержание
Биография
Ариф Бабаев родился 24 сентября 1928 года в Баку. Семья Бабаевых жила на Крепостной улице в квартале Ичери шехер. С детства Ариф посещал театральные кружки. Увлечение театром привело его в театральный техникум. К этому времени ему стали доверять эпизодические роли в спектаклях «Меликмамед», «Гарача гыз», «Ибрат». В 1946 году на базе театрального техникума создается Азербайджанский государственный театральный институт. Ариф Бабаев зачисляется на режиссёрский факультет, на курс видного педагога, режиссёра и актёра Мехти Мамедова. В спектакле «Ревизор» по пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор» М. Мамедов доверяет А. Бабаеву роль Городничего. В 1953 году А. Бабаев окончил институт и был направлен по распределению в Нахичеванский театр. В этом театре он осуществил постановку спектакля по пьесе Н. В. Гоголя «Женитьба». Через короткое время он вернулся в Баку и устроился на работу режиссёром в Театр юного зрителя.
14 февраля 1956 года впервые в эфир вышла первая передача азербайджанского телевидения. Арифа Бабаева приглашают работать на телевидение. В 1956 году он снял первый документальный фильм «Дети нашего города», положив этим начало созданию азербайджанского телевизионного кино[1]. В 1959 году его назначают главным режиссёром Азербайджанского телевидения. В эти годы он снял ряд документальных фильмов, поставил телевизионные спектакли по произведениям Мусы Джалила «Моабитская тетрадь», Тараса Шевченко «Слепая», Расула Рзы «Закон», Мехти Гусейна «Утро».
В 1964 году стал первым работником телевидения в Азербайджане, получившим звание «Заслуженный деятель искусств»[2]. В том же году был приглашен на киностудию «Азербайджанфильм». В 1964 году он снял по сценарию Имрана Касумова короткометражный фильм «Вершина» — одну из новелл киноальманаха «Кого мы больше любим»[3]. Это был первый из 9 фильмов, снятых режиссёром.
Фильмография
- 1964 — Вершина
- 1967 — Человек бросает якорь
- 1968 — Последняя ночь детства
- 1971 — День прошёл
- 1973 — Твой первый час
- 1975 — Яблоко как яблоко
- 1977 — Удар в спину
- 1979 — Простите нас
- 1981 — Послезавтра, в полночь
Напишите отзыв о статье "Бабаев, Ариф Гаджи оглы"
Примечания
Источники
- [www.kinozal.az/site/?name=person&adem_id=378 Arif Babayev (азерб.)]
- [xalqqazeti.com/az/none/xatirlama?lngs=aze&cats=13&ids=20469 Память. Статья в газете Khalg Gazeti (азерб.) ]
- [www.kino-teatr.ru/kino/director/sov/34662/bio/ Бабаев Ариф Гаджи оглы]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Бабаев, Ариф Гаджи оглы
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
