Бабаев, Курбан Латыпович

Бабаев Курбан Латыпович
Дата рождения:	26 декабря 1910(1910-12-26)
Место рождения:	Акмолинск
Дата смерти:	5 августа 2000(2000-08-05) (89 лет)
Место смерти:	Ташкент
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	Геология
Известен как:	Директор САИГИМСа, Директор Института Геологии Академии наук Узбекистана.
Награды и премии:

Курбан Латыпович Бабаев (26 декабря 1910, Акмолинск — 5 августа 2000, Ташкент) — доктор геолого-минералогических наук, профессор, директор САИГИМС Министерства геологии СССР и директор Института Геологии АН Узбекистана.

Биография

Курбан Латыпович Бабаев родился 26 декабря 1910 года в г. Акмолинске (г. Астана, Казахстан) в семье служащего. Неполное среднее образование он получил в родном городе, там же учился в школе-интернате с педагогическим уклоном. В 1929 году К. Л. Бабаев приехал в г. Ташкент и поступил на рабфак при Среднеазиатском индустриальном институте (САИИ), после окончания которого в 1931 году был зачислен студентом на горный факультет этого института. Будучи студентом по рекомендации профессора Т. Н. Кары-Ниязова он преподает математику в национальной группе геофизического отделения физико-математического факультета Среднеазиатского государственного университета (САГУ). В студенческие годы работает коллектором, прорабом, а затем заместителем начальника Учимчакской геологоразведочной партии, заместителем управляющего Среднеазиатского отделения треста «Цветметразведка». Благодаря этому в 1933 году, когда академик А. Е. Ферсман в составе Таджикско-Памирской экспедиции приехал в г. Ташкент, он оказался в числе тех, кто сопровождал его на месторождения в Чаткальских горах. Эта встреча стала определяющая в дальнейших взаимоотношениях учителя и ученика, а последняя их встреча произошла в г. Фрунзе (Бишкек), в 1940 г. когда К. Л. Бабаев докладывал о своем открытии месторождения кобальта, единственного в Средней Азии и сопровождал А. Е. Ферсмана в поездке на месторождение Актюз. Это было незадолго до начала войны.

В 1936 году К. Л. Бабаев окончив САИИ получает направление на работу в Среднеазиатское отделение треста «Цветметразведка». С 1938 года К. Л. Бабаев работает начальником и главным геологом поисковых и геологоразведочных партий Узбекского и Киргизского геологических управлений. В этот период он проводит поиски и разведку месторождений вольфрама, кобальта, золота и др.

В 1942 году К. Л. Бабаев отправляется на фронт Великой Отечественной войны, где он воевал в составе 5-го отдельного гвардейского саперного батальона, действующего на Западном фронте в Смоленском направлении. Из-за контузии был демобилизован в 1943 году. В том же году был назначен главным геологом рудника Меликсу, где сумел в кратчайшие сроки увеличить добычу вольфрама в несколько раз. Правительство высоко оценило самоотверженный труд К. Л. Бабаева в годы Великой Отечественной войны, наградив его Почетной грамотой Президиума Верховного Совета УзССР за большие достижения в области открытия, разведки месторождений вольфрамовых руд и по увеличению добычи концентрата.

С 1946 года, когда его направили на работу в институт геологии АН УзССР он прошел путь от старшего научного сотрудника, заведующего лабораторией, заместителя директора по научной части до директора. Находясь на ответственном посту руководителя, К. Л. Бабаев провел большую работу по созданию лабораторной базы института, геологического музея, подбору коллектива научных сотрудников, подготовки национальных научных кадров, организации и разработки крупных проблем, имеющих важное значение для развития народного хозяйства Узбекистана.

Работая в институте, К. Л. Бабаев проявил себя не только как опытный организатор, но и как талантливый исследователь в области петрологии и геологии рудных месторождений. В этот период он возвращается к проблеме скарнов. Детально изучив вольфрамовое месторождение Койташ, он в 1949 году успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Петрология Койташского скаронового поля».

Верный ученик и последователь А. Е. Ферсмана, он значительно развил его учение о пегматитах по вопросам морфологии и внутреннего строения.

Для трактовки генезиса пегматитов необходимы были детальные исследования материнских магматических пород. В этой связи К. Л. Бабаев досконально изучил гранитоидные интрузивы Западного Узбекистана, а результаты изложил в ряде статей и вышедшей в свет в 1954 году монографии «Петрография Алтын — Тауского гранитоидного массива». По завершению исследования пегматитов К. Л. Бабаев опубликовал в 1960 году монографию «Гранитные пегматиты Средней Азии», которая завоевала широкое признание у геологов, занимающихся этой проблемой. В 1962 году по этой же теме в ВИМСе (Москва) он успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора геолого-минералогических наук.

27 июля 1957 г. К. Л. Бабаев назначается первым директором вновь создающегося научного центра — Среднеазиатского научно-исследовательского института геологии и минерального сырья Министерства геологии СССР (САИГИМС). На этом посту в полной мере проявились его незаурядные организаторские способности по созданию в короткий срок ведущего научного центра в области геологии полезных ископаемых, методики и техники разведки, экономики и технологии минерального сырья. Благодаря неутомимой энергии К. Л. Бабаева и неуклонному стремлению к новым научным достижениям молодой институт с первых же шагов взял курс на решение важнейших геологических проблем научно-прикладного значения. Институт быстро набирает авторитет. В 1958 г. К. Л. Бабаева избирают Председателем Совета директоров институтов Министерства Геологии СССР.

Под его руководством и непосредственном участии институт завершил в 1959 году первую крупную сводку по минеральным ресурсам региона. Была составлена и издана «Карта полезных ископаемых Средней Азии» масштаба 1:500000 с монографическим описанием (в объеме 70 печатных листов) и подробным кадастровым приложением. Выполненный за два года, в период становления института, этот фундаментальный труд явился итогом полувекового исследования региона. Он позволил дать объективную оценку минерально-сырьевым ресурсам Среднеазиатских республик и послужил основой для планирования дальнейших геологоразведочных работ. Высшая Аттестационная Комиссия СССР присвоила К. Л. Бабаеву в 1963 году ученое звание профессора.

Свои теоретические разработки К. Л. Бабаев постоянно стремился довести до сведения широкой геологической общественности, выступая с докладами и участвуя в дискуссиях на многих Всесоюзных и Республиканских семинарах, совещаниях, симпозиумах. Как ведущий ученый Средней Азии он три раза достойно представлял узбекскую науку на Международных геологических конгрессах в 1956 г. в Мексике, в 1964 г.в Индии, в 1984 г. в Москве. На XXII сессии конгресса в Дели (Индия) он был избран председателем секции. С 1983 года он являлся действительным членом Международной Ассоциации по генезису рудных месторождений (США).

Умер Курбан Латыпович Бабаев 5 августа 2000 г. в г. Ташкенте. Похоронен на кладбище «Тешик-капкак».

Научные работы

К. Л. Бабаев является автором 168 опубликованных научных работ и 75 научно-специализированных, которые посвящены актуальным проблемам геологии, металлогении и прогнозирования месторождений рудных полезных ископаемых, отдельным философским вопросам.

Некоторые научные работы

• Бабаев К. Л. Лянгарское месторождение шеелита и молибденита // Соц. наука и техника. Комитет наук УзССР. 1937.Н5. С.20-29.
• Бабаев К. Л. К вопросу золотоносности Нура-Тау // Изв. АН УзССР. 1947. N2. С.78-86.
• Бабаев К. Л. Генетическая характеристика кварцевых образований хребта Нура-Тау // Тр. Ин-та геологии АН УзССР. 1951. Вып.6. С.239-248.
• Бабаев К. Л. Некоторые генетические особенности скарнов Койташа // Зап. Узб. отд. Всесоюз. минерал. об-ва. 1952; Вып.1. С.96-104.
• Бабаев К. Л. Петрография Алтынтауского гранитоидного массива // Отв. ред. А. Б. Баталов. Ташкент: АН УзССР, 1954.55 с. карта.
• Бабаев К. Л. Взаимоотношения пегматитов и скарнов Кара-Тюбе и их генетические особенности // Бюл. науч.-исслед. работ САИГИМСа. 1959. Вып.1. С.25-39.
• Бабаев К. Л. Гранитные пегматиты Средней Азии (Внутреннее строение и морфология) // Отв. ред. Л. А. Быков. Ташкент,1960. 349 с. (М-во геол. и охр. недр СССР.САИГИМС. Труды вып. 1).
• Бабаев К. Л. Количественная характеристика магматизма Средней Азии // Узб. геол. журн. 1963. N4. С.51 −59.
• Бабаев К. Л. Генетические особенности гранитных пегматитов Средней Азии // Минералогия и генезис пегматитов. Докл. сов. геологов на XXI сессии межд. геологического конгр. М.: АН СССР, 1960. С.17-28. (Резюме на англ. языке).
• Babaev К. Geological-Metallogenic Zonation of Pegmatite-Bearing Territories of Central Asia// Report of the XXII Session International Geological Congress. Part VI/ Proceedings of Section 6. Minerals and Genesis of Pegmatite’s. New Delhi, India, 1964, p.p. 242—260.
• Бабаев К. Л. Генетическая классификация эндогенных рудных месторождений // Сов.геол. 1965. Вып. N9. С.33-46.
• Бабаев К. Л. Геолого-металлогеническое районирование пегматитовых территорий Средней Азии // Минералогия и генезис пегматитов. М.: Недра, 1965. С. 13-28.
• Бабаев К. Л. Геология и металлогения редкометального оруденения Средней Азии // Бюл. НТИ. Геология месторождений полезных ископаемых; региональная геология. М.: ВИЭМС, 1967. N8. С.23-25.
• Бабаев К. Л. Комплексная металлогеническая карта Тянь-Шаня // Закономерности размещения полезных ископаемых. Т.9. М.: Наука, 1970. С.101-107.
• Бабаев К. Л. Принципы и методы составления мелкомасштабных металлогенических и прогнозных карт // Принципы и методика составления металлогенических и прогнозных карт рудных полей и районов. М.: Недра, 1973. С.148-160.
• Бабаев К. Л. Зональность как главная форма в развитии природных процессов // Закономерности размещения эндогенных месторождений полезных ископаемых Средней Азии. Ташкент: САИГИМС. 1975. С.54-101.
• Бабаев К. Л. Пути развития производительных сил Средней Азии в трудах академика А. Е. Ферсмана // Проблемы минерального сырья. М.: Наука, 1975. С.236-266.
• Бабаев К. Л. Генетические типы редкометальных месторождений гранитоидного ряда и закономерности их размещения (на примере Тянь-Шаня) // Проблемы геологии и генезиса скарново-рудных месторождений Средней Азии. Ташкент: Фан, 1977. С.238-241.
• Бабаев К. Л. Генетическая связь оруденения. золота с магматизмом // металлогенические проблемы Средней Азии. Ташкент: Фан, 1982. 117
• Бабаев К. Л. Генезис золоторудных месторождений // Актуальные вопросы геологии, минералогии и геохимии золота и серебра Средней Азии. Ташкент: САИГИМС. 1983. С.11-26.
• Бабаев К. Л. Геолого-генетические модели одного рудного района Средней Азии // Металлогенические проблемы Средней Азии. Ташкент: Фан, 1987. С.112-125.
• Babaev К. Endogenic Metallogeny of Western Tien-Shan// Report of the 8th JACOD Symposium, Ottawa, Canada, 1990, p. 128.
• Бабаев К. Л. Принципы и основные итоги металлогенических исследований САИГИМСа // Отв.ред. Х. А. Акбаров. Ташкент, 1993.25 с.
• Бабаев К. Л. Тектоно-структурные факторы и их рудоконтролирующее значение // Ред. Х. А. Акбаров. Ташкент, 1995.69 с.
• Бабаев К. Л. Металлогения и генезис золоторудных месторождений // Ташкент: ИМР, 1996. 36 с.

Награды

В 1976 году ему было присвоено почетное звание «Заслуженный деятель науки Узбекской ССР» и в 1981 году «Почетный разведчик недр СССР». К. Л. Бабаев награждён орденами «Трудового Красного Знамени», «Отечественной войны», медалями «За трудовое отличие», «За доблестный труд в ознаменования 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. ", "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. ", «Ветеран труда», «Жасорат», рядом медалей за участие в Великой Отечественной войне и четырьмя Почетными грамотами Президиума Верховного Совета УзССР. В 1995 г. Международная Академия Наук о природе и обществе наградила его серебряной медалью «За заслуги в деле возрождения науки и экономики России».

Общественная деятельность

К. Л. Бабаев свои служебные обязанности постоянно сочетал с разнообразной общественной деятельностью. Был избран депутатом четырех созывов Ленинского райсовета г. Ташкента и проводил большую работу в составе депутатских комиссий.

Профессор К. Л. Бабаев долгие годы являлся постоянным председателем и членом нескольких Ученых Советов по защите кандидатских и докторских диссертаций. Под его руководством подготовлено и защищено 18 диссертаций на соискание ученой степени кандидата геолого-минералогических наук.

Многогранна и его педагогическая деятельность. С 1946 по 1965 годы он преподавал в Ташкентском политехническом институте им. Беруни на кафедрах полезных ископаемых и методики геологоразведочных работ.

Он был главным редактором «Бюллетеня научно-исследовательских работ САИГИМС», «Ученые записки САИГИМС», членом редколлегии журнала «Записки Узбекского отделения Всесоюзного минералогического общества».

Литература

• Новое научное учреждение // Ташкентская правда, 1957, 30 октября.
• Бабаев К. Л. // БСЭ. Ежегодник. 1957. С. 204.
• Юбилей ученого (к 50-летию со дня рождения и 30-летию научно-производственной деятельности К. Л. Бабаева) // Правда Востока, 1961,17 января.
• Список опубликованных работ К. Л. Бабаева // Узб. геол.журн. 1962. N6. С. 75-76.
• Бородин В. Семь дней в Индии // Ташкентская правда, 1965, 13 января.
• Каменский В. И. У истоков открытия // Комсомолец Узбекистана, 1970, 26 марта.
• Бобоев Курбон Латипович // УзСЭ. Т.2. Ташкент, 1972. С.299.
• Корабаев К. Ер ости хазиналари. Ташкент: Фан, 1978. С.6-7.
• Кувакова Р. Разведчик подземных сокровищ // Советский Узбекистан. 1980. N8. С. З.
• Бабаев К. Л. // Узбекская ССР. Главная редакция УзСЭ Ташкент-1981. С.302, 308.
• Федорчук В. П. Геологи фронту // М.: Недра, 1985. С.55.
• Сараджева Н. Позицию коммуниста определяет не должность // Журн. Парт, жизнь. 1989. N7. С.84-87.
• Шаякубов Т. Ш., Акрамходжаев А. М. и др. Курбан Латыпович Бабаев (к 80-летию со дня рождения) // Узб. геол. журн. 1990. N6. С.68-69.
• Султанходжаев А., Акбаров X.: Умр довонлари // Совет Узбекистони, 1991,12 января.
• Юсупов Р. Г. О роли и научном вкладе К. Л. Бабаева в изучение пегматитов и проблемы редкометальных гранитов Средней Азии // Узб.геол.журн., 1991. N3. С.89-92.
• Н. А. Ахмедов, И. Г. Горлов, С. Н. Низамов, И. Х. Хамрабаев, Ф. А. Усманов, Б. А. Исаходжаев, И. М. Голованов, Х. А. Акбаров, А. А. Абдумажитов, А. А. Абдукаюмов, М. У. Умарходжаев «КУРБАН ЛАТЫПОВИЧ БАБАЕВ» // «Геология и минеральные ресурсы», № 6, 2000.
• Академик Х. А. Акбаров "По долгу памяти «ГЕОЛОГИЯ — ЭТО МОЯ ЖИЗНЬ» // Правда Востока, 2001, 4 июля.
• Бабаев М. К. «Бабаев Курбан Латыпович» к 100 летию со дня рождения.//Ташкент, 2010, 110 С.
• Акбаров Х. А., Турапов М. К., Мухамаджанов И. А., Валишин Р. Т. Вклад профессора Бабаева К. Л. в геологическую науку и горнорудное производство Узбекистана. // НТ и П журнал «Горный вестник Узбекистана», 2011. № 2 (№ 45). С.66-70. См ссылку.

Ссылки

• «Советская геология» [sovgeology.su/?page_id=93]
• «Геология и минеральные ресурсы» [www.geology.uz/index.phtml?part=articles&url=journal/2000/g2000n6/t08.htm]
• В. П. Федорчук «Магнетизм» [sovgeology.su/?p=552#more-552]
• Все о геологах [g-to-g.com/index.php?version=rus&module=5&id=5137]
• «Горный вестник Узбекистана» раздел геология [www.ngmk.uz/vestnik/vest_archive/2011/2.pdf]
• Бабаев Курбан Латыпович [www.tashkentpamyat.ru/babaev-kurban-latipovich-dejatel-nauki-.html]

Отрывок, характеризующий Бабаев, Курбан Латыпович

Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.