Бабалян, Арташес
| Арташес Бабалян |
Арташес Бабалян (арм. Արտաշես Բաբալյան; 17 ноября 1886, Шуша, Елизаветпольская губерния, Российская империя — 1 августа 1959, Тегеран, Иран) — армянский политик, видный государственный и общественный деятель, член Армянской Революционной Федерации (АРФ), министр социальной защиты Первой Республики Армения (31 октября 1919—5 мая 1920).
Содержание
Биография
Окончил реальное училище Шуши. В 1912 — медицинский факультет Университета Женевы.
Работал врачом в Петербурге и Баку, в 1914 — в больнице Харькова. Участник Первой мировой войны . Служил главным врачом добровольческого полка Вартан. В 1915 был награждён медалью за заботу о раненых и самопожертвование.
Активный участник создания Первой Республики Армения в 1917 году. Член Национального собрания Первой Республики Армения в 1917 году.
Во время армяно-грузинской войны 1918 года утверждал, что сил армянской армии было достаточно, чтобы достичь Тифлиса и там решить все накопившиеся проблемы.
В июле 1919 г. армянская власть потерпела тяжелые потери в Нахиджеване, где была образована армянская губерния, располагались малочисленные армянские войска, но почти полностью мусульманское население находилось под влиянием турок и азербайджанцев. Член кабинета министров Армении Арташес Бабалян вспоминает:[1]«Весной 1919 г. английские войска заняли Шарур и Нахиджеван и передали нам власть в этих двух уездах. Нам с трудом удалось удержать власть два месяца. Местное татарское население под руководством турецких офицеров 23 июля восстало. Неся большие потери, наши войска вынуждены были отступить к Еревану. Во время восстания английских войск в Нахиджеване не было, и именно это позволило населению взбунтоваться, напасть на наши войска и захватить власть. Тщетны были обращения и настоятельные просьбы нашего правительства оставить хотя бы малочисленный английский контингент еще на некоторое время».
10 августа 1920 вместе с Аршаком Джамаляном участвовал переговорах в Тифлисе с полпредом РСФСР большевиком Борисом Леграном, по вопросам соглашения о занятии Красной Армией спорных областей — Зангезура, Карабаха и Нахичевана, а также о признании независимости Республики Армения. Участвовал в заключении мирного договора между РСФСР и Арменией.
В сентябре-ноябре 1920 года — участник турецко-армянской войны, как представитель премьер-министра С. Врацяна был направлен в Карс, где 30 октября был арестован. После освобождения из плена в 1921 году отправился в Тебриз, затем в Тегеран, работал там в военном госпитале.
В сентябре 1943 по требованию советских властей, введенных в Иран был арестован, выпущен на свободу в июне 1945 года.
Долгое время жил в эмиграции. Умер в Тегеране.
Является автором воспоминаний «Страницы армянской истории независимости» (Каир, 1959 // «Pages from Armenian independence history», Cairo, 1959).
Напишите отзыв о статье "Бабалян, Арташес"
Примечания
- ↑ [www.aniarc.am/2015/03/10/%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D0%BE%D0%B1%D1%8A%D1%8F%D1%82%D0%B8%D1%8F-%D1%83-%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B6%D0%B8%D1%8F-%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B0/ Турецкие объятия у подножия Арарат]а
Литература
- The Republic of Armenia: The first year, 1918—1919 By Richard G. Hovannisian; ISBN 0520018052
- The Armenian People from Ancient to Modern Times: Foreign dominion to statehood: the fifteenth century to the twentieth century, By Richard G. Hovannisian, ISBN 140396422X, p.341
Ссылки
- [www.orientica.net/index.php?title=Artashes_Babalyan Artashes Babalyan] (англ.)
Отрывок, характеризующий Бабалян, Арташес
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
