Бабанов, Дмитрий Васильевич

Дмитрий Васильевич Бабанов
Дата рождения	13 (26) октября 1908(1908-10-26)
Место рождения	д. Климово, Старицкий уезд, Тверская губерния, Российская империя
Дата смерти	7 марта 1964(1964-03-07) (55 лет)
Место смерти	Калинин, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1930—1957
Звание
Сражения/войны	Советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Дми́трий Васи́льевич Баба́нов (13 [26] октября 1908 года — 7 марта 1964 года) — советский офицер, участник Советско-финской и Великой Отечественной войн. В годы Великой Отечественной войны — командир батальона 868-го стрелкового полка 287-й стрелковой дивизии 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта, майор.

Герой Советского Союза (10.04.1945), подполковник запаса (с 1957 года).

Биография

Родился 13 (26) октября 1908 года в деревне Климово ныне Старицкого района Тверской области в семье крестьянина. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года. Окончил неполную среднюю школу. Был рабочим-строителем в Твери, Ленинграде и Москве.

В 1930 году призван в ряды Красной Армии. С 1936 года инструктор и начальник областного стрелкового клуба. В 1939 году окончил ускоренный курс Высшей школы политсостава Осоавиахима. Участник советско-финляндской войны 1939—1940 годов. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года.

Д. В. Бабанов со своими бойцами прошагал тысячи километров, оборонял Кричев и Ярцево освобождал Орёл, Гомель, Новоград-Волынский, Перемышль и много других городов, форсировал Вислу, Одер, Нейсе, Шпрее, сражался за Берлин и участвовал в освобождении Праги. И все эти длинные фронтовые дороги с трудными переходами, рытьем окопов, боями и ранениями пройдены им в одном полку, в одной дивизии: от младшего лейтенанта — командира взвода до майора — командира батальона.

12-17 января 1945 года батальон успешно преследовал отступающего противника, отрезая ему пути отхода и нанося большие потери в живой силе и технике. Подразделения Д. В. Бабанова захватили и уничтожили до 100 автомашин, подожгли 23 бронетранспортёра, подбили четыре танка, уничтожили свыше 500 солдат и офицеров, взяли свыше 300 пленных.

28 января 1945 года вверенный майору Д. В. Бабанову батальон, действуя как передовой отряд полка, с ходу переправился через Одер и вступил в бой с противником на западном берегу. В районе Уршкау и Барч-Кульм враг бросил в яростные контратаки крупные силы пехоты при поддержке танков, бронетранспортёров и большого количества артиллерийско-миномётных средств.

Бойцы Д. В. Бабанова дрались мужественно, героически отстаивая небольшой участок отвоеванной земли. Сам комбат, находясь в боевых порядках рот, личным примером храбрости воодушевлял бойцов на подвиги. На левом фланге создалось тяжёлое, угрожающее положение — враг сосредоточил здесь сильный огонь миномётов и пустил танки.

Д. В. Бабанов сам выдвинулся вперёд, навстречу бронированной колонне, и связкой гранат поджёг немецкий танк. Видя бесстрашие своего командира, стрелки сражались самоотверженно, не пропустили фашистов.

При дальнейшем расширении плацдарма в районе Уршкау гитлеровцы в течение пяти дней бросались в контратаки. Завязывались рукопашные схватки, из которых победителями выходили наши воины. А потом комбат подал команду: «Вперёд, за Родину!» И первым кинулся на врага. Бойцы смяли гитлеровцев и захватили выгодный рубеж для развития дальнейшего наступления.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за мужество и героизм, проявленные при форсировании Одера и удержании плацдарма на его западном берегу майору Дмитрию Васильевичу Бабанову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7498).

В 1946 году окончил курсы «Выстрел». С 1957 года подполковник Д. В. Бабанов — в запасе. Жил в городе Калинин, ныне Тверь. Скончался 7 марта 1964 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 7498)
• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Александра Невского
• Орден Отечественной войны I степени
• Два ордена Красной Звезды
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7837 Бабанов, Дмитрий Васильевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 18 апреля 2011)

Отрывок, характеризующий Бабанов, Дмитрий Васильевич

Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!