Бабий, Борис Мусиевич

Борис Мусиевич Бабий
Бори́с Мусі́́йович Бабі́й
Дата рождения:	25 июля 1914(1914-07-25)
Место рождения:	с. Гуровцы (ныне Казатинский район, Винницкая область)
Дата смерти:	19 сентября 1993(1993-09-19) (79 лет)
Место смерти:	Киев
Научная сфера:	право
Место работы:	институт государства и права АН Украины
Учёная степень:	доктор юридических наук
Альма-матер:	Харьковский Всеукраинский коммунистический институт советского строительства и права Киевский университет
Известен как:	специалист по истории государства и права
Награды и премии:	Государственная премия Украинской ССР в области науки и техники (1981)

Борис Мусиевич Бабий (укр. Бори́с Мусі́́йович Бабі́й; 25 июля 1914, с. Гуровцы (ныне Казатинского района, Винницкой области, Украины) — 19 сентября 1993, Киев) — украинский советский учёный-историк, правовед, специалист по истории государства и права, доктор юридических наук (1964), профессор (1966), член-корреспондент АН УССР (1967), академик АН УССР (1972), заслуженный деятель науки УССР (1974), лауреат Государственной премии УССР в области науки и техники (1981).

Биография

Родился в крестьянской семье. Отец, до революции — батрачил, с 1932 был председателем колхоза.

В 1931—1932 гг. Борис Бабий — комсомольский активист, секретарь ячеек в родном селе, затем в г. Казатине.

В начале 1932 г. руководство района и редакция газеты «Коллективный труд» (укр. «Колективна праця») направили 18-летнего комсомольца Бориса Бабия на курсы газетных работников при Киевском обкоме ВКП(б). С сентября 1932 он — литработник, а затем ответственный секретарь редакции Казатинской районной газеты «Коллективный труд». В 1933—1934 обучался на комсомольском отделении Всеукраинского коммунистического института журналистики в Харькове.

В 1934—1935 — ответственный секретарь и заведующий отделом редакции районной газеты «Пограничная звезда» в г. Могилëве-Подольском Винницкой области.

Затем в 1935—1936 — учëба в Харьковском Всеукраинском коммунистическом институте советского строительства и права.

В 1936—1940 продолжил учебу на юридическом факультете Киевского госуниверситета. В 1939 вступил в ВКП(б).

С 1939 по 1940 год работал прокурором уголовно-судебного отдела прокуратуры УССР.

Участник Великой Отечественной войны. В 1940—1947 гг. служба в советской армии на военно-прокурорских должностях (в том числе с июня 1941 по июнь 1942 и с сентября 1943 по май 1945 — в действующей армии на Юго-Западном и 2-м Украинском фронтах).

После окончания войны в 1945—1947 гг. работал в военной прокуратуре Киевского военного округа. В 1947—1949 гг. — старший преподаватель и заместитель декана юридического факультета Киевского университета.

С 1949 по 1969 — учëный секретарь, старший научный сотрудник, заведующий отделом и заместитель зав. сектором государства и права АН Украины.

В 1950 г. ему была присуждена ученая степень кандидата юридических наук. В 1963 — доктор юридических наук. В 1967 профессора Бабия избрали членом-корреспондентом Академии Наук Украинской ССР. В 1968 — член Президиума Академии Наук, академик-секретарь отделения истории, философии и права АН Украины.

С 1969 по 1974 — заместитель директора и заведующий отделом института государства и права АН Украины. В 1972 избран академиком АН Украины.

С 1974 — директор института государства и права АН Украины.

С 1988 года - советник Президиума Академии наук УССР. Был членом многих международных и отечественных организаций, в т.ч. Постоянной палаты Третейского суда в Гааге, комиссии Украины по делам ЮНЕСКО и др.

Избранные научные труды

Автор более 290 научных работ. В качестве автора, главного редактора, члена редколлегии принимал участие в создании многих коллективных работ, в частности:

• Воз’єднання Західної України з Українською РСР.  — К., 1954.
• Питання історії держави і права УРСР. — Т.1. — К.,1952; К.,1953; К.,1955; К.,1958;
• Місцеві органи державної влади Української РСР в 1917—1920 рр.  — К., 1956.
• Нариси з історії держави і права Української РСР. — К.,1957;
• Історія держави і права Української РСР (1917—1960). — К.,1961;
• Держава і право УРСР в період відбудови народного господарства (1921—1925 рр.) — К.,1961;
• Государственное строительство и право Украинской ССР в период восстановления народного хозяйства (1921—1925).  -К., 1963;
• Історія держави і права Української РСР: В 2-х т. — Т.1. 1917—1937 рр. — К.,1967;
• Україна в період розгорнутого будівництва комунізму: В 5-ти кн. — Кн.3. — К.,1967;
• История советского государства и права: В 3-х кн. — М.,1968;
• Союз РСР і роль України в його утворенні.  — К., 1972;
• Правовые исследования в Академии наук УССР (1919—1973 гг.). — К., 1974;
• О развитии юридической науки в Украинской ССР и её задачах на современном этапе. — К., 1974;
• История государства и права Украинской ССР. — К.,1976;
• Образ жизни, рожденной Октябрем. — К.,1977;
• Історія Української РСР. — Т.3. — К.,1978; Т.4. — К.,1978;
• История Академии наук УССР. — К.,1979;
• Історія Академії наук Української РСР. — К.,1982;
• История Украинской ССР. — Т.2. —К.,1982;
• Очерк развития правовых исследований в Украинской СССР. — К., 1984 и др.

Борис Бабий был членом главной редколлегии 2-го издания Украинской советской энциклопедии, членом научно-консультационного совета при Комиссии по подготовке и изданию Свода Законов УССР, членом главной редколлегии

• Свода действующих законов УССР" в 24 томах,
• Советской энциклопедии истории Украины" и др.

За коллективный труд «История государства и права Украинской ССР» (К.,1976), научным руководителем, ответственным редактором и автором которой был Б. М. Бабий, в 1981 отмечен Государственная премия Украинской ССР в области науки и техники.

Награды и премии

• Орден Отечественной войны I степени (дважды, 1945)
• Орден Отечественной войны II степени (1944)
• Орден «Знак Почёта»
• Медаль «За боевые заслуги» (1942)
• Медаль «В память 1500-летия Киева» (1982)
• Государственная премия Украинской ССР в области науки и техники (1981)
• Заслуженный деятель наук Украины (1974).

Литература

• Бабій Борис Мусійович // Український радянський енциклопедичний словник — К.: 1988. — Т.І.- С. 120.
• Академія наук Української РСР сьогодні / Під ред. Г. С. Писаренка. — К.: Наук.думка. 1971. Із змісту: про наук. орг. роботу Б. М. Бабія. — С. 136—137. (укр.)
• Наш земляк — учений Б. М. Бабій // Жовтн. зорі.-1972.-22 січ. (укр.)
• Про присудження Державної премії УРСР в галузі науки і техніки 1981 року: (в том числе Б. М. Бабію): Постанова ЦК КП України та Ради Мінстрів УРСР. // Зб. Постанов Уряду УРСР. — 1981.- № 12.- С. 91. (укр.)
• Історія Академії наук Української РСР // Голов.ред. Б. С. Патон. — К.: Наук.думка, 1982. Із змісту: про внесення Б. М. Бабія в розвиток науки про державу і право. — С. 30, 504—507, 643, 661, 819, 823—825. (укр.)

Ссылки

• [www.nas.gov.ua/members/alphabeth/Pages/b.aspx Члени НАН України]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Бабий, Борис Мусиевич

Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала: