Бабицкас, Пятрас

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пятрас Бабицкас
Petras Babickas
Имя при рождении:

Petras Babickas

Дата рождения:

29 апреля 1903(1903-04-29)

Место рождения:

Лаукминишкяй Купишкский район

Дата смерти:

27 августа 1991(1991-08-27) (88 лет)

Место смерти:

Рио-де-Жанейро

Гражданство:

Литовская Республика

Род деятельности:

поэт, прозаик, публицист

Жанр:

стихотворение, рассказ, роман

Дебют:

„Geltona ir juoda“ (1930)

Пя́трас Баби́цкас (лит. Petras Babickas; 29 апреля 1903, дер. Лаукманишкяй-Вирбалишкяй (Лаукминишкяй[1]), ныне Купишкский район Литвы — 27 августа 1991[1], Рио-де-Жанейро) — литовский поэт, прозаик, публицист; брат литовского военного деятеля Казиса Бабицкаса и актрисы Уне Бабицкайте-Грайчюнене.





Биография

Во время Первой мировой войны с родителями был в эвакуации в Петрограде, где начал учиться в гимназии. Окончил гимназию в Паневежисе (1923). В 19231930 годах учился в каунасском Литовском университете. Работал учителем в Юрбаркасе (19251926). В 19261931 годах был первым диктором Литовского радио в Каунасе, начавшего вещание 12 июня 1926 года. Некоторое время был директором каунасского Радиофона, как называлась литовская радиостанция.

Выступал также в роли фотографа и фотохудожника — фотографии с короткими корреспонденциями публиковал в газетах и журналах, выпускал фотоальбомы. Считается одним из родоначальников литовской художественной фотографии. В декабре 1932 года организовал первую в Литве персональную выставку художественной фотографии (свыше 300 снимков). 15 января 1933 года вместе с единомышленниками учредил Союз фотолюбителей Литвы и участвовал в его деятельности. Основал и редактировал журнал «Фотолюбитель» („Foto mėgėjas“; вышло два номера в 1933 и 1934 годах), принял участие в организации журнала «Галерея» („Galerija“), посвящённого фотографии.

С 1933 года директор Государственного театра в Каунасе. Редактировал журнал «Мусу Вильнюс» („Mūsų Vilnius“, русск. «Наш Вильнюс»). По его инициативе во время немецкой оккупации в Каунасе в здании Военного музея Витаутаса Великого был организован Музей красного террора. С приближением Советской армии в 1944 году выехал из Литвы в Германию. С 1946 жил в Риме, затем переехал в Канаду. В 1949 году переехал в Бразилию и обосновался в Рио-де-Жанейро. В 19501965 годах работал в посольстве независимой Литовской Республики в Бразилии секретарём, заведующим отделом культуры, атташе по печати. С 1958 года на радио Рио-де-Жанейро вёл еженедельные часовые передачи на португальском языке «Голос Литвы». Когда в 1965 году посольство было закрыто, оставшийся без средств к существованию Пятрас Бабицкас переехал к брату в США.

Был похоронен на католическом кладбище в Рио-де-Жанейро. В 2006 году перезахоронен на Пятрашюнское кладбище в Каунасе.

Творчество

С 1921 года сотрудничал в литовской печати. Участвовал в газете «Литературос науенос» („Literatūros naujienos“, русск. «Литературные новости»), еженедельном журнале «Науйойи Ромува» („Naujoji Romuva“, русск. «Новая Ромува»), журнале «Вайрас» („Vairas“, русск. «Руль») и других изданиях. Первый сборник стихов „Geltona ir juoda“ («Жёлтое и чёрное», 1930). Писал рассказы (сборник „Vakar“, то есть «Вчера», 1931), путевые очерки, книжки для детей. Несколько сборников стихотворений издал в эмиграции.

Сотрудничал в литовском эмигрантском журнале „Aidai“ («Эхо»), для выходившей в Бостоне «Литовской энциклопедии» писал статьи о португальской и бразильской литературах.

Несколько стихотворений Пятраса Бабицкаса перевёл на русский язык К. Д. Бальмонт, поддерживавший дружеские отношения с его сестрой актрисой Уне Бабицкайте-Грайчюнене.

Издания

  • Geltona ir juoda. Kaunas: Miniatiūra, 1930. 68 p.
  • Vakar. Apsakymai. Kaunas, 1931. 133 p.
  • Gintaro krantas. Kaunas, 1932. 48 p.
  • Marių pasakos. Kaunas, 1933. 80 р.
  • Žmogaus remontas. 2-ji temų knyga: Eilėraščiai. Leidėjas Uné Baye Graičiūnienė. Paris — Kaunas: V. Atkočiūno sp., 1934. 143 р.
  • Elada (Kelionės įspūdžiai). Kaunas: Spaudos fondas. 276 p.
  • Gyvenimas — laimė. Straipsniai. Kaunas, 1940. 200 р.
  • Viešnagė pas Karalių. 1944 (роман).
  • Toli nuo tėvynės. 1945.
  • Svetimoj padangėj. 1947.
  • Dramblio kojos. 1957.
  • Lituania. 1947 (информационное издание на испанском языке).
  • Lituania ilustrada. 1951 (информационное издание на португальском языке)

Для детей

  • Nuostabi Jonuko kelionė. Kaip Jonukas Kalvaitis, ilgai klajojęs po pasaulį, po įvairių nuotykių surado savo tėvelį. Kaunas, 1930. 80 р.
  • Tra-ta-ta-ta-ta! Eilėraščiai vaikams. Kaunas: Spaudos fondas, 1930. 72 р.
  • Murziukas. Iliustruota apysaka vaikams. Kaunas: Miniatiūra, 1933. 66 p.

Напишите отзыв о статье "Бабицкас, Пятрас"

Примечания

  1. 1 2 Visuotinė lietuvių enciklopedija. T. II: Arktis — Beketas. Vilnius: Mokslo ir enciklopedijos leidybos institutas, 2002. P. 407. ISBN 5-420-01486-6.

Литература

  • Lietuvių rašytojai. Biobibliografinis žodynas: A—J. Vilnius: Vaga, 1979. С. 541—560.

Ссылки

  • [atminimas.kvb.lt/asmenvardis.php?asm=BABICKAS%20PETRAS Babickas Petras] (лит.). Žymūs Kauno žmonės. Kauno apskrities viešoji biblioteka (2004). Проверено 3 января 2014.
  • [www.tekstai.lt/tekstai/babickas/zmogaus.htm Žmogaus remontas]

Отрывок, характеризующий Бабицкас, Пятрас

– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.