Бабков, Василий Петрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
á
Для термина этой статьи надо поставить правильное ударение.
Василий Петрович Бабков
Дата рождения

14 апреля 1918(1918-04-14)

Место рождения

с. Кушугум, Украинская Народная Республика ныне Запорожский район, Запорожская область, Украина

Дата смерти

8 сентября 2001(2001-09-08) (83 года)

Место смерти

Москва, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Военно-воздушные силы

Годы службы

1937—1987

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

генерал-полковник авиации
Сражения/войны

Польский поход РККА,
Советско-финская война,
Великая Отечественная война

Награды и премии

Иностранные награды:

В отставке

общественная работа в ветеранской организации

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Бабков.

Васи́лий Петро́вич Бабков (14 апреля 1918 — 8 сентября 2001) — советский военачальник, Герой Советского Союза (23.11.1942). Генерал-полковник авиации (1973), заслуженный военный лётчик СССР.





Биография

Родился 14 апреля 1918 года в селе Кушугум ныне Запорожской области Украины в семье рабочего. Украинец. Окончив семилетку и ускоренный курс ФЗУ, он в 1933—1934 годах работал электриком на заводе «Запорожсталь». После рабфака поступил в электротехнический институт (филиал Днепропетровского института) и одновременно в местный аэроклуб.

В марте 1937 года по призыву ЦК ВЛКСМ В. П. Бабков стал курсантом Борисоглебского училища военных лётчиков. Ввиду уже имевшейся у него лётной практики он окончил это училище за полгода. В должности пилота-старшины получил назначение в Брянскую авиабригаду. Вскоре он был переведён в город Оршу на должность заместителя командира эскадрильи, штурмана эскадрильи.

В 1939 году полк, в котором служил В. П. Бабков на самолетах И-153, освобождал Западную Белоруссию. В период советско-финской войны эскадрилья охраняла небо Ленинграда.

В канун Великой Отечественной войны 123-й истребительный авиационный полк находился в городе Кобрин под Брестом, недалеко от польской границы. Из-за внезапного вероломного нападения противника он понёс тяжёлые потери в технике. Позднее, после перевооружения на ЛаГГ-3, Бабков воевал в 521-м истребительном авиационном полку под Оршей, Вязьмой, Москвой.

В одном из воздушных боёв над Березиной Бабков на самолете ЛаГГ-3 сошёлся в лобовую атаку с Ме-110. Фашист с дальней дистанции пушечной очередью зацепил ЛаГГ-3. Осколки фонаря и прицела впились в лицо лётчика. Но мощным залпом Бабков поймал противника на отвороте, и тот взорвался в воздухе.

В одном из разведывательных полётов под Рузой Бабков обнаружил на Волоколамском шоссе большую колонну вражеских танков, направлявшихся к столице. Однако его докладу не поверили. Лётчик был вынужден повторить разведку. Но и на этот раз доклад вызвал у командования сомнение. Тогда Бабков в третий раз поднялся в воздух. Несмотря на сильнейший зенитный огонь, он прошел на бреющем полёте вдоль танковой колонны и даже запомнил номерные знаки на танках. Его самолёт был буквально прошит зенитными снарядами и загорелся. Лётчик еле дотянул до своего аэродрома, с ожогами лица и рук вывалился из кабины, а самолёт, пробежав с выключенным мотором по инерции ещё несколько метров, взорвался. После доклада о танковой колонне Бабкова отправили в госпиталь.

К началу 1942 года на боевом счету капитана Бабкова уже значилось восемь сбитых фашистских самолётов.

Летом 1942 года в составе 434-го истребительного авиаполка Бабков принял участие в боях на Юго-Западном и Сталинградском фронтах. В один из дней в районе города Калач-на-Дону развернулись воздушные сражения. В них участвовало более сотни истребителей и бомбардировщиков. Командир полка и его заместитель капитан Бабков в этот день несколько раз поднимались в воздух, возглавляя группы лётчиков. За один день было сбито 36 самолётов противника. К августу штурман полка капитан Бабков совершил уже 287 боевых вылетов, провел 68 воздушных боёв, лично сбил одиннадцать и в группе девять самолётов противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 ноября 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство капитану Бабкову Василию Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 767).

В конце сентября полк, переучившись на Як-7Б, вновь прибыл под Сталинград. Здесь, только в одном вылете 20 сентября, Бабков сбил два Ju-88.

После гибели И. Клещева майор В. П. Бабков стал командиром полка. С 23 ноября 1942 года по 20 марта 1943 года лётчики полка, ставшего к тому времени 32-м гвардейским, провели 1150 боевых вылетов, сбили 112 самолётов противника, потеряв семь своих товарищей. На посту командира полка Бабкова сменил подполковник В. Сталин.

В. П. Бабков, назначенный в 1943 году командиром 88-го гвардейского истребительного авиационного полка, вооруженного самолетами Ла-5, провёл полк через горнило кровопролитных боёв на Курской дуге, на Днепре, на юге Украины.

В конце войны он становится командиром 5-го гвардейского истребительного авиаполка, который под его началом принял участие в Берлинской операции и боях за Дрезден и Прагу.

Всего он произвёл 465 боевых вылетов, из них 55 штурмовок, 50 разведок, более чем в 100 воздушных боях лично сбил 23 и в группе 11 самолётов противника. Сам был подбит четыре раза и четырежды сажал поврежденную машину в расположение своих войск (под Москвой, Рузой, на Калининском фронте, под Киевом).

В 1945 году В. П. Бабков поступил в Военно-воздушную академию. После окончания академии в 1950 году[1] он был назначен командиром 170-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, входившей в состав 24-й воздушной армии в Германии. При обострении ситуации после смерти Сталина соединение было переведено в Закавказье. Его дивизия считалась одной из лучших в ВВС и первой в строевых частях была перевооружена на реактивную технику. После окончания в 1956 году Военной академии Генерального штаба Бабков командовал 71-м авиационным корпусом, а в 1960 году был назначен генерал-инспектором Главной инспекции МО СССР. Затем до 1987 года возглавляет Главную инспекцию ПВО. Летал до самой отставки, принятой в 1987 году.

В 1964 году ему присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации, а в 1973 году — генерал-полковник авиации.

В августе 1965 года ему одному из первых в стране было присвоено почётное звание «Заслуженный военный лётчик СССР».

На пенсии, пока позволяло здоровье, В. П. Бабков активно участвовал в работе ветеранской организации, часто выступал в военных и молодёжных аудиториях с воспоминаниями о фронтовых воздушных сражениях. Жил в Москве. Умер 8 сентября 2001 года.

Сын — Василий Васильевич(1946—2006), доктор биологических наук, ведущий специалист ИИЕТ РАН.

Награды

Иностранные награды:

Память

Внешние изображения
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=9047 Надгробный памятник]

Напишите отзыв о статье "Бабков, Василий Петрович"

Примечания

  1. ↑ Коллектив авторов. История командного факультета Военно-Воздушной академии имени Ю. А. Гагарина / В.Е. Зенков. — Москва: ЗАО СП «Контакт РЛ», 2007 год. — С. 245. — 368 с. — ISBN 5-902908-02-7.

Литература

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2767 Бабков, Василий Петрович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 13 октября 2011)

Отрывок, характеризующий Бабков, Василий Петрович

Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Бабков,_Василий_Петрович&oldid=81347371»