Бабушкин, Александр Семёнович
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
| Александр Семёнович Бабушкин | |
 | |
| Псевдонимы: |
Сашко |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Основные идеи: | |
| Род деятельности: |
революционер, миллиционер |
Александр Семёнович Бабушкин (1897—1918) — большевик, рабочий Ижевского завода, борец за Советскую власть, первый председатель ЧК Ижевска.
Биография
Родился в 1897 году в семье ижевского рабочего. С тринадцати лет работал на заводе учеником токаря. В феврале 1917 года принял активное участие во всеобщей заводской стачке, был арестован, освобождён по политической амнистии после Февральской революции. В июле 1917 года вступил в РСДРП(б). В августе 1917 года был избран депутатом Ижевского Совета.
В мае 1918 года назначен начальником штаба советской милиции, а позднее — председателем чрезвычайной комиссии Ижевска. ЧК выявила попытку организации восстания на Ижевском заводе и одновременно в Перми, и арестовала несколько десятков заговорщиков[1]. Во время антибольшевистского восстания рабочих Ижевска Бабушкину с группой красноармейцев удалось вырваться из окружения и уйти. Его отряд, предпринявший через несколько дней попытку прорваться в Ижевск, был разбит в неравном бою. Бабушкин был захвачен в плен, заключён в заводскую башню и там казнён.
Память
- 16 октября 1937 года по решению исполкома горсовета имя Бабушкина получила одна из улиц Ижевска.[2].
Источники
- [18.mvd.ru/mvdur/geroi/3216/ Бабушкин Александр Семёнович на сайте управления МВД по Удмурстской республике]
- [www.azinlib.ru/kraevzam/gluhov/ Глухов C. Ижевск жертвовал собой во имя революции / Глухов С. // Инфо-Панорама, 2002. — 20 дек.]
- [www.votkinsk.net/node/12183 Страницы истории создания органов безопасности в Удмуртии]
Напишите отзыв о статье "Бабушкин, Александр Семёнович"
Отрывок, характеризующий Бабушкин, Александр Семёнович
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
