Бабюрен, Дирк ван
| Дирк ван Бабюрен | |
| Baburen Dirck van | |
| Дата рождения: |
ок. 1595 |
|---|---|
| Место рождения: |
Вейк-бей-Дюрстеде, Провинция Утрехт, Республика Семи Объединённых Нижних Земель |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Утрехт, Провинция Утрехт, Республика Семи Объединённых Нижних Земель |
| Стиль: | |
| Покровители: | |
| Влияние: | |
 Работы на Викискладе | |
Дирк (Теодор) ван Бабю́рен (ок. 1595 года, Вейк-бей-Дюрстеде — 21 февраля 1624 года, Утрехт) — голландский живописец эпохи барокко. Основатель и один из крупнейших представителей утрехтской школы караваджизма.
Биография
Дирк (Теодор) ван Бабюрен родился около 1595 года в городе Вейк-бей-Дюрстеде провинции Утрехт Республики Семи Объединённых Нижних Земель. В раннем детстве с родителями переехал в Утрехт. Живописи учился в мастерской известного голландского художника-портретиста и председателя гильдии святого Луки Паулюса Янсона Морельсе. В 1611 году ван Бабюрен вступил в гильдию художников Утрехта, что дало ему право на профессиональную деятельность. Для завершения обучения вместе с Давидом де Хаеном он в 1612 году уехал в Италию. В Риме его меценатом стал маркиз Винченцо Джустиниани. В Италии ван Бабюрена привлекло новаторское искусство Караваджо, под влиянием которого окончательно сложился его собственный творческий почерк. У Караваджо он заимствовал композиционную выразительность, контрастное освещение и стремление к реалистическому изображению натуры — черты, ставшие характерными для караваджизма. За время работы в Италии Дирк ван Бабюрен пишет ряд картин на библейские темы, участвует в росписи капеллы церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио в Риме. В 1620 году художник возвращается в Нидерланды и открывает свою мастерскую в Утрехте. В этот период в его творчестве преобладали жанровые сюжеты, для которых были характерны выдвинутые на передний план крупные полуфигуры с контрастной светотенью, отличающиеся яркостью цвета и темпераментной манерой исполнения. Многим картинам присущ оттенок грубоватого натурализма, что в определенной мере было вызовом протестантской морали. Дирк ван Бабюрен ушёл из жизни в расцвете лет и своего таланта 21 февраля 1624 года.
Произведения
- Святой Себастьян, святая Ирина и её служанка (1615—1621, Музей Тиссен-Борнемиса, Мадрид)
- Омовение ног (Около 1616, Государственные музеи Берлина)
- Положение во гроб (1617, Рим, церковь Сан-Пьетро-ин-Монторио)
- Святой Франциск (1618, Вена, Музей истории искусств)
- Мальчик Иисус в храме (Осло, Национальная галерея)
- Блудный сын (Майнц, Картинная галерея)
- Кающийся Святой Петр (частная коллекция)
- Римская благотворительность. Отцелюбие римлянки (1618—1624, Йорк, Галерея искусств)
- Гранида и Дафило (частная коллекция)
- Юноша с варганом (1621, Утрехт, Центральный музей)
- Сводня (1622, Бостон, Музей изобразительного искусства)
- Лютнист (1622, Утрехт, Центральный музей)
- Пьяный Силен (частная коллекция)
- Христос среди докторов (1622, Steven and Dorothea Green Collection)
- Концерт (1622, Бостон, Музей изобразительного искусства)
- Лютнист (1622, Утрехт, Центральный музей)
- Император Веспасиан (1623)
- Музыкант (Париж, музей Мармоттан)
- Концерт (1623, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж)
- Вулкан, сковывающий цепями Прометея. (1623, Амстердам, Рейксмузеум)
- Христос в терновом венце (1623, Catharijneconvent, Utrecht)
- Ахилл, готовящийся к мести за Патрокла (1624. Кассель, Gemaldegalerie Alte Meister)
Это интересно
Картина Дирка ван Бабюрена «Сводня» принадлежала Марии Тинс, тёще другого известного нидерландского художника Яна Вермеера, который дважды изображал это полотно на своих картинах («Дама за вирджиналем» и «Концерт»)
Библиография
- Всеобщая история искусств, Т.4, М., 1963.
- Сaravaggio and His Followers Aurora Art Publishers 1975 (fyuk).
- Кузнецов Ю. И. «Голландская живопись XVII—XVIII веков в Эрмитаже». — Л.: «Аврора», 1979.
- Камчатова А. В. Нидерланды. Фландрия. Голландия: Библиографический словарь. — СПб.: Азбука-классика, 2008. — 528 с. — ISBN 978-5-352-02200-9..
Напишите отзыв о статье "Бабюрен, Дирк ван"
Ссылки
- [www.varvar.ru/arhiv/gallery/baroque/van_baburen/index.html Варварская галерея]. [www.webcitation.org/6B7UWR1ZA Архивировано из первоисточника 2 октября 2012].
Галерея
- Dirck van Baburen 001.jpg
Святой Франциск. 1618
- Concert (Dirck van Baburen).jpg
Концерт. 1623
- Dirck van Baburen - Prometheus Being Chained by Vulcan Rijksmuseum SK-A-1606.jpg
Вулкан, сковывающий цепями Прометея. 1623
- Dirk van Baburen - Kroning met de doornenkroon.jpg
Христос в терновом венце. 1623
Отрывок, характеризующий Бабюрен, Дирк ван
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
