Багапш, Сергей Васильевич

Сергей Багапш абх. Сергеи Багаҧшь<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Абхазии
12 февраля 2005 года — 29 мая 2011 года
Вице-президент:	Рауль Джумкович Хаджимба (2005—2010) Александр Золотинскович Анкваб (2010—2011)
Предшественник:	Владислав Григорьевич Ардзинба
Преемник:	Александр Золотинскович Анкваб
Премьер-министр Абхазии
29 апреля 1997 года — 20 декабря 1999 года
Президент:	Владислав Григорьевич Ардзинба
Предшественник:	Геннадий Леонидович Гагулия
Преемник:	Вячеслав Михайлович Цугба
1-й вице-премьер Абхазии
1995 год — 29 апреля 1997 года
Президент:	Владислав Григорьевич Ардзинба
Рождение:	4 марта 1949(1949-03-04) Сухуми, Абхазская АССР, Грузинская ССР, СССР
Смерть:	29 мая 2011(2011-05-29) (62 года) Москва, Российская Федерация
Место погребения:	Джгерда, Очамчирский район, Абхазия
Род:	Багапш
Отец:	Василий Багапш
Мать:	Шушана Багапш
Супруга:	Марина Шония
Дети:	сын: Зураб дочь: Лиана
Партия:	КПСС→ Единая Абхазия
Образование:	Грузинский институт субтропического хозяйства
Профессия:	агроном
Автограф:
Награды:	Иностранные награды:

Серге́й Васи́льевич Бага́пш (абх. Сергеи Багаҧшь; 4 марта 1949, Сухуми, СССР — 29 мая 2011, Москва, Россия) — советский партийный и абхазский государственный деятель, с 2005 по 2011 год — второй президент Республики Абхазия. Участвовал в Сухумских волнениях на абхазской стороне, был ранен в шею. С момента образования независимой Абхазии занимал руководящие должности в её правительстве, с 2004 года в ходе политического кризиса был дважды избран президентом республики. При Сергее Багапше состоялось официальное признание Российской Федерацией Республики Абхазия как суверенного и независимого государства. Во время своего второго президентского срока страдал от рака лёгкого и связанных с этим осложнений, вызванных чрезмерным курением. Весной 2011 года скончался в Москве после операции.

Биография

Ранние годы

Сергей Багапш родился в многодетной абхазской семье Василия и Шушаны Багапш 4 марта 1949 года в Сухуми. Прадед Сергея — Раджап — после махаджирства в начале ХХ века вернулся из Турции в Абхазию. Дед Саид с семьёй после волны притеснений абхазов в 1928 году обосновался в селе Джгерда.

После окончания 10-й абхазской средней школы, окончил Грузинский институт субтропического хозяйства по специальности «агроном». Во время учёбы в вузе подрабатывал рабочим на винзаводе, инкассатором в Госбанке. В студенческие годы занимался спортом, был капитаном сборной Абхазии по баскетболу на спартакиаде народов СССР.

В 1972 году стал начальником агрономического отдела Московского эфиромасличного совхоза. Служил в советской армии в 1973—1974 годах, после демобилизации назначен на должность инструктора Абхазского обкома комсомола.

Партийная деятельность

В 1978 году Сергей Багапш был назначен заведующим сектором информации ЦК ЛКСМ Грузии, по совместительству — заведующим отделом рабочей и сельской молодёжи ЦК ЛКСМ Грузии, а в 1980 году — первым секретарём Абхазского обкома ЛКСМ Грузии. В 1982 году Багапш стал первым секретарём Очамчирского РК КП Грузии. Активно поддерживал абхазское национально-освободительное движение. Принимал участие в Абхазских волнениях 1989 года, пытаясь предотвратить массовые вооружённые столкновения, получил огнестрельное ранение в шею, но продолжил попытки успокоить толпу. После волнений в том же году Багапш был лишён партийного поста, как сторонник абхазского самоопределения. В 1989—1991 годах являлся заместителем председателя Государственного агропромышленного комитета Абхазской АССР.

После распада СССР

В 1992 году Сергей Багапш стал 1-м заместителем председателя Совмина Абхазской АССР. В первые дни грузино-абхазской войны 1992—1993 Багапш обеспечил выезд из Сухуми для десятков семей, вёл переговоры с грузинской стороной в Сухуми и Тбилиси, в том числе с Эдуардом Шеварднадзе. В ходе боевых действий занимался материально-техническим обеспечением обороноспособности Абхазии, прежде всего — оружием, боеприпасами, горючим, медикаментами, продовольствием. Вёл организаторскую работу среди добровольцев юга России и Северного Кавказа, участвовал в переговорном процессе по мирному урегулированию грузино-абхазского конфликта. По данным некоторых СМИ во главе добровольческого отряда принимал участие в боях за Сухуми.

В конце войны в должности 1-го заместителя председателя Совета министров Абхазии был отправлен в Москву для помощи беженцам и поддержания контакта с правительством России. В 1995 году Владислав Ардзинба назначил Багапша на должность 1-го вице-премьера Республики Абхазия, при этом он всё ещё оставался в Москве в качестве представителя Абхазии.

В 1997—1999 годах занимал пост премьер-министра непризнанной Республики Абхазия. В этот период он руководил абхазской делегацией на переговорах с Грузией, занимался восстановлением разрушенной инфраструктуры в Абхазии. После отставки в 1999—2004 возглавлял абхазскую энергетическую компанию Черноморэнерго.

Являлся почётным президентом Федерации баскетбола Абхазии.

Руководство республикой Абхазия

К 2004 году у Владислава Ардзинбы сформировалась мощная оппозиция, объединявшая в себе как людей из правящих классов, таких, как Сергей Багапш или Александр Анкваб, так и различные общественно-политические движения, самыми видными из которых были «Амцахара» и «Единая Абхазия». Действовавшему президенту ставили в вину разгул коррупции в стране, низкий уровень жизни граждан, несостоятельность на внешнеполитической арене. На президентских выборах 2004 года в противовес преемнику Ардзинба, Раулю Хаджимба, от оппозиции был выдвинут Сергей Багапш. Основной идеей предвыборной кампании кандидата стала необходимость менять авторитаризм, существующий, по его мнению, в республике на протяжении последних 11 лет.

В результате выборов 3 октября, которые с небольшим преимуществом, набрав 50,08% голосов, выиграл Багапш, в республике сложилась крайне напряжённая ситуация, чреватая внутриабхазским вооружённым конфликтом. Первый президент республики Владислав Ардзинба и его ставленник Рауль Хаджимба отказались признать итоги голосования. Верховный суд Абхазии назначил повторные выборы на 29 октября, но Багапш отказался принимать в них участие, а СМИ Абхазии отказались объявлять о новой дате выборов, в связи с чем сторонники Хаджимба расклеивали объявления о повторном голосовании на столбах. При участии российских посредников было принято компромиссное решение отменить результаты выборов 3 октября 2004 и назначить повторные выборы на 12 января 2005 года, главные фавориты на эти выборы договорились выдвинуться единым блоком: Багапш — в президенты, Хаджимба — в вице-президенты.

На новых выборах тандем Багапш — Хаджимба получил абсолютное большинство голосов. Согласно данным Центризбиркома Абхазии, всего в выборах приняли участие 75719 человек из 129127 зарегистрированных избирателей. За Багапша проголосовали 69728 человек, а за его оппонента Якуба Лакоба — 3549. 12 февраля 2005 года состоялась инаугурация Сергея Багапша.

С 2006 года обстановка на фактической границе между Грузией и Абхазией становилась всё более напряжённой. 25 июля 2006 года после антиправительственных заявлений Эмзара Квициани грузинской полицией была начата спецоперация в верхней части Кодорского ущелья, которая завершилась 27 июля размещением в Чхалте прогрузинского правительства Абхазии в изгнании.

Сергей Багапш много курил, что со временем стало сказываться на его здоровье. Так в апреле 2007 года он был госпитализирован с диагнозом «приступ стенокардии на фоне крайней усталости» и на следующий день вылетел в Москву для прохождения медицинского обследования. Багапша осматривали в кардиологическом научно-производственном комплексе Росздрава, а также в Центральной клинической больнице управления делами президента РФ. После этого случая Багапш по рекомендации врачей решил бросить курить.

20 сентября 2007 года отряд грузинского спецназа совершил нападение на группу абхазских военнослужащих на территории Ткварчельского района. 30 октября того же года патруль миротворческих сил СНГ, разоруживший агрессивно настроенных представителей грузинской полиции, был окружён превосходящими силами спецназа Грузии. В начале 2008 года грузинской армией в непосредственной близости от границы с Абхазией были проведены учения, участились полёты самолётов вблизи границы и беспилотников над территорией Абхазии. 18 марта и 20 апреля над зоной безопасности два беспилотных летательных аппарата были сбиты. 26 июня 2008 года Сергей Багапш посетил Москву с официальным визитом, в рамках которого обсуждался в том числе вопрос признания Россией независимости Абхазии. Это вызвало резко негативную реакцию грузинских властей.

В 2008 году во время вооружённого конфликта в Южной Осетии Багапш был верховным главнокомандующим вооруженными силами Республики Абхазия. В ходе этой войны Абхазия вела боевые действия на стороне Южной Осетии, и оттянув на себя часть грузинских войск. В ходе силовой операции 9—12 августа 2008 года Абхазия сумела восстановить свой контроль над территорией верхней части Кодорского ущелья, полностью очистив её от грузинских войск, полиции и представителей «правительства Абхазии в изгнании».

В ходе встречи с Медведевым 14 августа 2008 года, вместе с президентом Республики Южная Осетия Эдуардом Кокойты подписал шесть принципов урегулирования грузино-югоосетинского и грузино-абхазского конфликтов, ранее разработанных Медведевым и Саркози.

21 августа 2008 года парламент Абхазии принял обращение к Президенту РФ, Совету Федерации и Госдуме с просьбой о признании независимости. 25 августа Совет Федерации РФ и Государственная Дума РФ единогласно приняли обращения к Президенту РФ с предложением о признании независимости Абхазии. 26 августа Президент России Дмитрий Медведев подписал указ «О признании Республики Абхазия», согласно которому Российская Федерация признала эту республику «в качестве суверенного и независимого государства», решила установить с ней дипломатические отношения и заключить договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. 4 сентября 2008 года к признанию присоединилось Никарагуа, 10 октября 2009 года — Венесуэла.

12 декабря 2009 года в Абхазии прошли президентские выборы, на которых Багапш вновь одержал победу. 12 февраля 2010 года Сергей Багапш повторно вступил в должность Президента Абхазии, приняв присягу.

В 2010—2011 годах Сергей Багапш сконцентрировался на вопросах международного признания Республики Абхазия. В 2010 году президент посетил с визитами Россию, Кубу, Венесуэлу и Никарагуа, где встретился с представителями государственного руководства и провёл переговоры.

Болезнь и смерть

В апреле 2011 года Багапш побывал с частным визитом в Турции по приглашению абхазской диаспоры. В этот день турецкий МИД распространил официальное заявление, в котором было указано, что визит абхазского лидера вызван состоянием его здоровья. Характер болезни и меры медицинского вмешательства не уточнялись. 21 мая Багапш был прооперирован российскими и французскими специалистами в московской клинической больнице № 83 ФМБА России в связи с проблемами в правом лёгком. Врачи признали, что Сергей Багапш был болен раком лёгких. В ночь с 27 на 28 мая состояние Багапша резко ухудшилось, в связи с чем он был подключён к аппарату искусственного дыхания. 28 мая проблемы возникли и с другими органами. Несмотря на интенсивную терапию, вывести президента из состояния комы врачам не удалось. Он скончался 29 мая 2011 года, не приходя в сознание.

Похороны

30 мая 2011 года в Москве в культурном центре Вооружённых сил России прошла гражданская панихида, которую посетил Президент РФ Дмитрий Медведев. Вечером того же дня тело было доставлено в Сухум самолётом МЧС России.

Отпевание проводилось 2 июня в Сухуме, у дома, где проживал президент, исполняющим обязанности управляющего Абхазской православной церкви иереем Виссарионом Аплиаа. После этого тело было перенесено в здание абхазской филармонии, где состоялась официальная церемония прощания, в которой приняли участие делегации республик Северного Кавказа, частично признанной Южной Осетии, непризнанных Нагорного Карабаха и Приднестровья, делегация правительства России и сотрудники российского посольства. После траурного митинга, с участием премьер-министра России Владимира Путина, гроб с телом Сергея Багапша в сопровождении почетного караула Министерства обороны Абхазии провезли по улицам Сухума на лафете, после чего тело увезли в родовое селение Багапша — Джгерда. Там тело второго президента Абхазии было предано земле рядом с могилами его родителей под 10 орудийных залпов и исполнение духовым оркестром национального гимна.

Семья

• Супруга — Марина Георгиевна Шония, грузинка из Гальского района, врач;
• Сын — Зураб, бизнесмен;
• Дочь — Лиана, врач-дерматолог;
• Несколько внуков.

Оценки деятельности

Многие как в Абхазии и России, так и на Западе отзывались о Багапше, как о «мастере компромиссов», способном в самых сложных ситуациях найти решение, устраивающее обе стороны, что было крайне необходимо в республике, терзаемой не только войной с Грузией, но и многочисленными внутренними конфликтами, способными перерасти в гражданскую войну. В его президентский срок было начато решение проблемы с регистрацией недвижимости российских граждан на территории республики, начато восстановление курортов и сферы обслуживания, ослаблен действовавший в республике криминалитет и, самое главное — установлены дипломатические и экономические отношения и официальное военное сотрудничество с Россией. Некоторая часть оппозиции оценивала эти контакты, как чересчур близкие и посягающие на суверенитет республики.

В отношениях с Грузией Багапш соблюдал жёсткость и неизменно декларировал независимость Абхазии, несмотря на надежды, которые в его отношении питало грузинское руководство. Надежды эти были связаны с работой Багапша в руководстве комсомола Грузинской ССР и сохранившиеся у него с тех времён личные контакты с некоторыми государственными деятелями Грузии. При этом, Сергей Багапш допускал установление хороших отношений с соседним государством в том случае, если оно признает независимость республики.

C Багапшем связан период относительной стабильности в стране. После харизматичного Ардзинба Абхазии был нужен президент, который бы успокоил находящееся в напряжении общество и перевёл страну на мирные рельсы. И Сергей Багапш как нельзя лучше подошёл для этой задачи.

Среди населения Сергей Багапш пользовался неизменным уважением, некоторые ставили его в один ряд с Владиславом Ардзинба. После его смерти в большинстве организаций появились фотографии умершего, возле которых возлагались цветы. Наибольшей популярностью пользовалось совместное фото первого и второго президентов республики, сделанное в 2005 году.

Награды

Награды Абхазии

• Звание Героя Абхазии (2011, посмертно);
• орден «Честь и слава» I степени (2011, посмертно).

Награды других государств

• Орден Мужества (Российская Федерация, 2011, посмертно);
• Орден Почёта (Южная Осетия, 2005);
• Орден Дружбы (Южная Осетия, 2006);
• Орден «За заслуги» I степени (Приднестровская Молдавская Республика, 2006);
• Орден Суворова II степени (Приднестровская Молдавская Республика, 2008);
• Почётная грамота Правительства Москвы (3 марта 2009 года).

Память

В честь Сергея Багапша названы:

• Площадь в Сухуме (бывшая площадь Конституции СССР);
• Центральная площадь города Очамчира;
• Автодорога Тамыш — Джгерда.

Литература

• Ленский И. Л. Багапш С. В. «Говорю и мыслю по-русски» // Свидетели абхазской беды. Допросы с пристрастием / газета «Правда». — М.: Деловой ритм, 2008.

Ссылки

• [lenta.ru/conf/abkhazia/ Пресс-конференция С. В. Багапша] (10 марта 2008). [archive.is/OftQJ Архивировано] из первоисточника 17 апреля 2013. Проверено 17 июня 2016.

Отрывок, характеризующий Багапш, Сергей Васильевич

– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.