Багатур
Багатур (древнетюрк. baγatur [1], также батур — древнетюрк. batur[2]; монг. баатар; башк. батыр[2]; араб. بهادور) — почётный титул у монгольских и тюркских народов, присоединяемый к имени (например, Субэдэй-багатур, Есугэй-багатур) — «герой», «доблестный воин», «богатырь». Известно также в формах: бахадур, батор, баты́р (батырь), батор, батур, боотур, бахадир (башк. батыр, баһадир). Использовалось и как личное имя.
Содержание
История
В средневековье
Согласно истории династии Суй, слово было в ходу в среде степных народов к северу и западу от Китая ещё в VII веке. Употреблялось хазарами (например, Багатур — личное имя хазарского кагана середины 750-х — 760-х гг.) и булгарами. Как почётный титул (также в форме баатур), присваиваемый правителем определённому лицу, известно со времён Чингис-хана. С 1204 года багатуры составляли особую тысячу в кэшике, личной гвардии великих ханов Монгольского государства.
Употребление титула багатур/бахадур нашло продолжение в государствах-преемниках Монгольской империи. Например, в Чагатайском улусе, согласно Тарих-и Рашиди, в окружении хана, наряду с родовыми вождями, была большая группа бахадуров, людей отмеченных ханом за личные качества и достижения. От этого слова произошло русское «богатырь».
Бахадур был также принят в качестве царского титула мусульманскими монгольскими и тюркскими династиями. Первый случай — ильхан государства Хулагуидов Абу Саид, который величал себя в официальных документах ас-султан аль-адиль (справедливый султан) Абу Саид Бахадур-хан. Такое употребление нашло продолжение среди представителей династий Джалаиридов, Тимуридов, Кара-Коюнлу, Ак-Коюнлу, Сефевидов, Великих Моголов и, в особенности, в узбекских государствах.
В новое и новейшее время
В государстве, основанном Бабуром, титул присваивался людям, связанным в первую очередь с правящей династией, а не со своими родовыми группами. Употреблялся в Индии даже во времена Британского господства.
В начале XX века, во времена Богдо-ханской Монголии, за военные заслуги титул был присвоен более чем ста крупным и малым военачальникам, в том числе и россиянам — напр., Р. Ф. Унгерн-Штернбергу и Б. П. Резухину, калмыку Джа-ламе. Он мог использоваться как отдельно, присовокупляясь к личному имени (например, Сухэ-Батор), так и вместе с особым эпитетом, под которым и становился известен его носитель (например, Хатан-Батор — монг. непреклонный богатырь; Манлай-Батор — вождь-богатырь).
В 1945 году титулом «батыр» был награждён казах Оспан, а титулом "батур" уйгур Гани Маматбакиев - это военные деятели Восточно-Туркестанской Революционной Республики. Титул присутствует в названиях современных казахских родов Батыр и Карабатыр. В большинстве современных тюркских и монгольских языков деривативы от титула «багатур» аналогичны понятию и званию «герой».
Эпос и сказки
Батыры — частые персонажи тюрко-монгольских сказок и героического эпоса. У башкир большую роль в культуре имеет народный эпос «Урал-батыр».
В филателии
- Stamp of Kazakhstan 394.jpg
«Батыр» Е. М. Сидоркин. 1979 (казахстанская марка)
- Stamp of Kazakhstan 237.jpg
Алпамыс батыр, почтовая марка Казахстана, 1998 год
См. также
Напишите отзыв о статье "Багатур"
Примечания
Ссылки
- Fleischer C. [www.iranica.com/articles/bahador-a-turco-mongol-honorific-title-attached-to-a-personal-name-signifying-hero-valiant-warrior Bahādor] (англ.). Encyclopædia Iranica. Проверено 22 ноября 2010. [www.webcitation.org/65oo7Zvx3 Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012].
- [encycl.bash-portal.ru/batyr.htm Статья «Батыр» в Энциклопедии Башкортостан]
Отрывок, характеризующий Багатур
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
