Багатур (хазарский каган)

Багату́р — каган Хазарии, правил в сер. 50-х - 60-е гг. VIII века. При нём возобновились набеги хазар на Закавказье.

Ок. 759 выдал дочь Хатун за арабского наместника Армении Язида ибн Усайда ас-Сулами, который посватался к ней по приказу халифа ал-Мансура, чтобы предотвратить угрозу хазарских набегов. За невесту был уплачен калым в 100 тысяч дирхемов, а она отправилась в сопровождении 10 тысячной свиты с богатым приданым в виде табунов лошадей, верблюдов, скота и 20 повозок с золотыми и серебряными вещами. Принцесса приняла ислам и стала женой наместника, родив ему двоих сыновей. Через два года и четыре месяца, в 762/763 она и дети внезапно умерли. Каган приписал её смерть коварству тестя и пошёл на него войной. 200 тысячное хазарское войско разграбило Азербайджан и Грузию. Несмотря на полученное подкрепление (20 тысячное войско), арабская армия была разбита, и хазары ушли, захватив огромную добычу и множество пленных. Война продолжилась в следующем 764 году. Армией хазар командовал полководец Рас-тархан, а силами, вторгнувшимися в Грузию — Блучан. В грузинских летописях это поход связывается с неудачным сватовством самого кагана к картлийской принцессе Шушане. В конце 764 года войско Блучана было разбито, а войско Рас-тархана успело уйти безнаказанным до подхода свежей арабской армии. Нашествие хазар стало первым после двадцатипятилетнего перерыва и первым в правление Аббасидов.

Литература

Артамонов М. И. История хазар. — Л., 1962.

Отрывок, характеризующий Багатур (хазарский каган)

– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.