Багратиони, Григол
| Григол (Григорий) Иоаннович Грузинский груз. გრიგოლი<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Князь Григол Багратиони-Грузинский</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| Вероисповедание: | Православие, грузинская церковь | |
| Рождение: | 24 января 1789 Тбилиси, Картли-Кахетинское царство
| |
| Смерть: | 21 сентября 1830 (41 год) Санкт-Петербург, Российская империя
| |
| Место погребения: | Александро-Невская лавра | |
| Род: | Багратионы | |
| Отец: | Иоанн Георгиевич Багратиони | |
| Мать: | Кетеван Церетели | |
| Супруга: | Варвара Фёдоровна Букринская | |
| Дети: | Давид, Иоанн, Кетеван и Екатерина | |
Григол (Григорий Иоаннович Грузинский) (24 января 1789 — 21 сентября 1830) — грузинский царевич из царской династии Багратионов. Поэт и автор воспоминий.
Биография
Единственный сын князя Иоанна Георгиевича Багратиони (1768—1830) и Кетеван (урождённой княжны Церетели) (1775—1832). Внук последнего грузинского царя Георгия XII.
Родился в Тбилиси, при жизни своего прадеда, картли-кахетинского царя Ираклия II. В 1801 году Российская империя аннексировала Грузинское царство и начала депортацию членов царской семьи вглубь России. В 1803 году князь Иоанн Георгиевич, отец Григола, поселился в Санкт-Петербурге, но его сын остался вместе с матерью в родовом имении Церетели в Имеретии.
Кахетинское восстание 1812 года
В январе 1812 года в Кахетии вспыхнуло народное восстание против российского владычества. Князь Григол Багратиони в сопровождении князя Симона Мачабели прибыл из Имеретии в Кахетию, где присоединился к восставшим. Прибытие царевича принесло больше сплоченности в ряды восставших. 20 февраля 1812 года мятежники провозгласили Григола Багратиони новым царем Кахети. К концу февраля русская армия под предводительством маркиза Филиппа Паулуччи. После поражения в бою у Чумлаки 1 марта 1812 года Григол бежал к аварцам. 6 марта по убеждению князя Зазы Андроникашвили Григол Багратиони сдался русскому командованию. Он был отправлен под конвоем в Петрозаводск, где провел несколько месяцев темнице и заниматься написанием стихов.
В 1813 году князь Григол Багратиони был помилован, перешёл на военную службу и принял участие в заключительном этапе наполеоновских войск, в том числе в военной кампании в Польше (1813), о чём оставил воспоминания. Григол (Григорий Иоаннович Грузинский) продолжил свою военную службу, дослужился до чина подполковника Астраханского казачьего полка. После увольнения из армии проживал в Санкт-Петербурге, уделяя особое внимание составлению антологии грузинской поэзии.
В сентябре 1830 года 41-летний князь Григол Георгиевич скончался в Санкт-Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре.
Семья
28 января 1824 года во время своей поездки в Тбилиси женился на Варваре Фёдоровне Букринской (1810—1876), дочери русского чиновника. Дети:
- Князь Давид Грузинский (род. 1824), его дальнейшая судьба неизвестна
- Князь Иоанн Грузинский (1826—1880), неофициальный глава грузинской царской семьи и собиратель грузинских древностей. В 1850 году женился на графине Екатерине Павловне Пален, дочери генерала от кавалерии Павла Петровича Палена.
- Княжна Кетеван Грузинская (1828—1891), жена с 1849 года генерал-майора, князя Михаила Луарсабовича Сумбуташвили (1822—1886)
- Княжна Екатерина Грузинская (1830—1917), фрейлина российской императрицы, умерла незамужней.
В 1833 году российское правительство признало за детьми умершего Григола Иоанновича титул князя и княжен Грузинских, с добавлением титула «Светлейшие» с 1865 года.
Источники
- Gvosdev, Nikolas K. (2000). Imperial policies and perspectives towards Georgia, 1760—1819. New York: Palgrave. p. 131. ISBN 0312229909.
- Montgomery, Hugh, ed. (1980). Burke’s Royal Families of the World, Volume 2. London: Burke’s Peerage. p. 68. ISBN 0850110297.
| Предшественник: Е.Ц.В. Царевич Иоанн Георгиевич |
Глава Дома Багратионов 1830 - 1830 годы |
Преемник: Е.Ц.В. Царевич и Светлейший Князь Иоанн Григорьевич Багратион-Грузинский |
Напишите отзыв о статье "Багратиони, Григол"
Отрывок, характеризующий Багратиони, Григол
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]
Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
