Бадгир
Бадгир (фарси بادگیر, в пер. ветролов) — традиционный иранский архитектурный элемент-ветроуловитель, служащий для вентиляции зданий и поддержания нормального температурного баланса в нём.
Общие сведения
Когда был создан первый бадгир — точно не установлено, однако они являются неотъемлемой частью персидской и иранской традиционной архитектуры уже на протяжении столетий. Каждая башня бадгира имеет по меньшей мере два вертикальных воздушных канала — в отличие от арабских малькаф, имеющих, как правило, всего один канал. Бадгир представляет собой массивную башню, поднимающуюся от самых нижних помещений здания высоко над его крышей. Эта башня разделена, как правило на четыре вертикальных воздушных канала, в верхней части бадгира выходящих на все четыре стороны света. Эти каналы соответственно погоде и направлениям ветров могут по необходимости открываться и закрываться, регулируя, таким образом, воздушные потоки внутри здания. Действие бадгира может комбинироваться с другими соответствующими приборами и нагревательными элементами.
Высота башни позволяет использовать основанный на движении тёплых воздушных потоков т. н. «каминный эффект», а также поступление внутрь свежего воздуха и ветра. Если в здании жарко и царит повышенная температура, то в действие вступает «каминный эффект» (особенно частый в ночное время). Прохладный ночной воздух струится через бадгир в здание и охлаждает собирающие тепло, разогретые стены. Они нагревают пришедший воздух, который поднимается обратно в бадгир и выходит наружу. Дополнительно стены башни и здания, особенно его крыши, также испускают ночью накопленное за день тепло. Помимо обеспечения здания свежим воздухом, бадгир служит целям качественной вентиляции всех помещений внутри дома, а также обеспечению достаточной влажности воздуха. От длины каналов бадгира зависят их теплоёмкость и тот объём воды, который бадгир способен аккумулировать для охлаждения и подпитки воздуха с целью повышения его влажности.
Бадгиры также сооружаются над холодильными помещениями и подземными водохранилищами. Благодаря технологиям испарения и охлаждения, комбинациям давления внутри каналов башни, они способны даже в летние месяцы поддерживать низкие температуры, близкие к точке замерзания воды.
Ветроуловители в Египте
Ветроуиловители использовались уже в архитектуре Древнего Египта. В Британском музее можно увидеть изображение дома Неб-Аммуна периода 19-й династии (примерно 1300 лет до н. э.) с бадгиром на нем. В Египте этот функциональный элемент известен под названием малькаф (араб. ملقف ).
Напишите отзыв о статье "Бадгир"
Ссылки
- [www.regensburg-digital.de/?p=1478 Бадгиры и Башни Льда в Иране] (на немецком языке).
Отрывок, характеризующий Бадгир
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
