Бадмаев, Найман Бадмаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Найман Бадмаевич Бадмаев
Дата рождения:

вторая половина XIX века

Дата смерти:

начало XX века

Страна:

Российская империя Российская империя

Награды и премии:

Найман Бадмавич Бадмаев (годы жизни не известны, примерно вторая половина XIX — начало XX века) — один из первых представителей калмыцкой интеллигенции конца XIX — начала XX веков, калмыцкий просветитель, переводчик, этнограф, автор учебных пособий для калмыцких народных школ.



Биография

В 1882 году закончил прогимназию, и затем гимназию в Астрахани. Работал переводчиком в Управлении калмыцким народом и преподавал калмыцкий язык в основанном в 1849 году Астраханском калмыцком училище и Астраханской духовной семинарии.

В 1910 году в Санкт-Петербурге Найман Бадмаевич выпустил «Калмыцко-русский букварь». В этом же году издал методическое пособие «Руководство к Калмыцко-русскому словарю».

Найман Бадмаев собирал калмыцкий фольклор и занимался его переводом и публикацией. В 1899 году он опубликовал сборник «Калмыцкие сказки». Был членом Петровского общества исследователей Астраханского края. В одном из выпусков печатного органа этого общества он опубликовал заметки об исторической калмыцкой песне «Маштак боро», которая посвящена событиям Отечественной войны 1812 года.

Награды

  • За просветительскую деятельность Найману Бадмаеву были присвоены гражданские чины губернского секретаря и коллежского секретаря;
  • В 1904 году ему была вручена серебряная медаль на Станиславской ленте;
  • В 1909 году был удостоен Ордена святого Станислава III степени и предоставлено право потомственного дворянина Российской империи.

Источник

  • Учёные — исследователи Калмыкии (XVII — начало XX вв.)/ Библиографический указатель, Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 2006, стр. 9—11. — ISBN 5-7539-0555-2
  • Алексеева П. Э., Кавалер ордена святого Станислава, Теегин герл, 2000 № 7, стр. 108—110

Напишите отзыв о статье "Бадмаев, Найман Бадмаевич"

Отрывок, характеризующий Бадмаев, Найман Бадмаевич

– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.