Патаркацишвили, Бадри

Бадри Патаркацишвили
ბადრი პატარკაციშვილი
Дата рождения:	31 октября 1955(1955-10-31)
Место рождения:	Тбилиси, ГССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР→Грузия Грузия
Дата смерти:	12 февраля 2008(2008-02-12) (52 года)
Место смерти:	Лезерхед, Суррей, Англия, Великобритания

Ба́дри Патаркацишви́ли (груз. ბადრი პატარკაციშვილი; полное имя — Арка́дий Ша́лвович Патаркацишви́ли; 31 октября 1955, Тбилиси — 12 февраля 2008, Суррей) — грузинский бизнесмен, основными сферами деловых интересов которого являлись автопром, пресса и спорт.

Выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах в Грузии в январе 2008 года и занял третье место с 7,1 % голосов.

В прессе в основном упоминался под прозвищем «Бадри», хотя по паспорту носил имя Аркадий.

Биография

Родился 31 октября 1955 года в Тбилиси в религиозной еврейской семье Шалвы и Нателы Патаркацишвили. В молодости сделал карьеру в грузинском комсомоле. Состоял в КПСС.

Окончил Грузинский политехнический институт. Работал на Тбилисском камвольно-суконном комбинате «Советская Грузия», став заместителем директора.

В конце 1980-х гг. стал начальником станции техобслуживания автомобилей «Жигули». С 1990 года — директор Кавказского регионального представительства АО «ЛогоВАЗ».

С 1993 проживал в Люберцах Московской области; с 1994 — в Москве.

В 1990-х был близким деловым партнёром Б. А. Березовского; имел бизнес в Петербурге, где сблизился с Владимиром Путиным.

С мая 1992 по май 1994 года — заместитель генерального директора АО «ЛогоВАЗ», с июня 1994 года — первый заместитель генерального директора АО «ЛогоВАЗ».

С 1994 года — заместитель генерального директора АО ЛогоВАЗ; также возглавлял фирму «Лада-инжениринг», входящую в состав «ЛогоВАЗа»; был вице-президентом ассоциации «Российские автомобильные дилеры» (1994—1995); занимал должность заместителя генерального директора телеканала «Общественное российское телевидение» (ОРТ) по коммерции; был первым заместителем председателя совета директоров ОАО «Общественное российское телевидение».

По собственным утверждениям, Бадри с Березовским привёл в политику Владимира Путина.

В 2001 году был обвинён российскими властями в организации побега из-под стражи Николая Глушкова, обвиняемого по «делу Аэрофлота», и был вынужден снова переехать в Тбилиси. Он также обвинялся Генпрокуратурой РФ в мошенничестве в особо крупном размере по делу о хищении автомобилей ОАО «АВТОВАЗ».

Ему принадлежала медиа-компания «Имеди», находящаяся в оппозиции к президенту Грузии Михаилу Саакашвили. Сторонником Патаркацишвили являлся бывший министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили, который обвинил Саакашвили в подготовке убийства Патаркацишвили.

3 января 2008 года было объявлено, что Патаркацишвили, якобы посоветовавшись с Патриархом-Католикосом Ильёй Вторым, принял решение принять участие в выборах президента Грузии 5 января 2008 года — ранее его представители заявляли, что Патаркацишвили снимет свою кандидатуру за день до выборов. В ходе предвыборной кампании, кандидат обещал прямую материальную помощь «из собственных средств» гражданам Грузии в случае своей победы.

Последние месяцы Патаркацишвили жил в Великобритании.

Бадри Патаркацишвили скончался 12 февраля 2008 года в своем доме в Лондоне около 23:00 по местному времени от сердечного приступа, хотя он ранее никогда не жаловался на сердце. Его отец Шалва Патаркацишвили также умер внезапно от сердечного приступа в возрасте 48 лет. Проведённое вскрытие обнаружило патологию, совместимую с внезапной кончиной без предварительных симптомов.

Версии смерти и уголовное расследование

Полиция Великобритании передала дело о смерти Патаркацишвили в отдел особо важных уголовных расследований.

Примечательно, что за неделю до смерти в Грузии разгорелся скандал, связанный с публикацией газетой «Алия» распечатки беседы Бадри Патаркацишвили и главы спецдепартамента МВД Грузии Ираклия Кодуа. Часть записи, касающаяся связей Патаркацишвили с Путиным, была за два дня до смерти Патаркацишвили опубликована в двух версиях русского перевода в журнале «Коммерсантъ-Власть». В частности, согласно редакционому переводу текста распечатки, Патаркацишвили сказал:

Он [Путин] был в Санкт-Петербурге, работал заместителем Собчака, крышевал мои питерские бизнесы. <…> Когда Яковлев там выиграл выборы у Собчака, Яковлев предложил ему остаться, но Путин поступил по-мужски и не остался — ушел из мэрии вместе с Собчаком. Два раза в день мне звонил и умолял: Бадри, переведи меня в Москву — не хочу здесь оставаться. Я пошел к Бородину — Пал-Палычу, который тогда был начальником хозу у Ельцина. Он хороший парень — мой друг. Пришёл я к нему и рассказал о Путине, что тот толковый парень и может перевести его в финансово-контрольное управление? «А хочешь, я переведу его своим замом?» — сказал он. Позвонил я Путину, он приехал в тот же день, потом стал директором ФСБ, затем — премьер-министром.

— Б. Патаркацишвили

Депутат Госдумы Александр Хинштейн:

Последние полтора года Б. Патаркацишвили и Б. Березовский находились в конфликтных отношениях. Патаркацишвили выкупал доли их совместного бизнеса, инициатором раскола был сам Бадри, который начал тяготиться нездоровыми политическими амбициями своего партнера. Вся история с Грузией не была связана с Березовским, более того, Борис Абрамович обвинял Патаркацишвили в том, что тот действует в интересах России и вступает в контакты с российскими спецслужбами. Таким образом, я уверен, что Березовский — наиболее заинтересованное лицо в смерти Патаркацишвили.

— А. Хинштейн

Как считает лидер оппозиционной Партии национальной независимости Грузии Ираклий Церетели, ни М. Саакашвили, ни власти Грузии не причастны к смерти Патаркацишвили. По его мнению, в смерти бизнесмена был заинтересован Борис Березовский.

После смерти Патаркацишвили возбуждённые в отношении него уголовные дела в России и Грузии были прекращены.

Бадри Патаркацишвили в литературе и в кино

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Патаркацишвили послужил прообразом одного из главных персонажей — Иллариона (Ларри) Георгиевича Теишвили — двух романов Юлия Дубова «Большая пайка» и «Меньшее зло», а также экранизации «Большой пайки» — фильма «Олигарх» Павла Лунгина. Роль Ларри в «Олигархе» исполнил американский актёр грузинского происхождения Левани Учанеишвили, утверждённый на эту роль с одобрения самого Патаркацишвили. В 2015 году Бадри Патаркацишвили стал одним из главных героев 8-серийного телевизионного художественного фильма «Неподсудные». Эту роль исполнил актёр Леван Мсхиладзе.

Личная жизнь

В 1979 году женился на Инне Гудавадзе, с которой никогда не разводился. В этом браке двое дочерей — Ия и Лиана. От заключённого в 1997 году втайне от жены брака с Ольгой Сафоновой, который после смерти Бадри в 2008 году решением суда признан недействительным — сын Давид (р.1997).

Ссылки

• Патаркацишвили, Бадри — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.echo.msk.ru/news/423110.html Интервью и краткая биография: Около часа назад стало известно о смерти известного грузинского бизнесмена Бадри Патаркацишвили]
• [allpersons.name/index.php?option=com_content&task=view&id=407&Itemid=16 Бадри Патаркацишвили — самый богатый грузин]
• [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7242000/7242230.stm Смерть Бадри Патаркацишвили расследует полиция]
• [www.vesti.ru/doc.html?id=163437 Биография на сайте Вести. Ру]
• [www.echo.msk.ru/news/423107.html Грузинский оппозиционер Патаркацишвили скончался в Лондоне]
• [www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=852766 Дела Бадри Патаркацишвили // Коммерсантъ, 14 февраля 2008]
• [korrespondent.net/world/375359 Патаркацишвили: Путина в политику привел я!]
• [www.nr2.ru/moskow/164094.html Последние слова Патаркацишвили: «Я помог Путину войти в большую политику»]

Отрывок, характеризующий Патаркацишвили, Бадри

Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.