Бад-Наухайм
| Город
Бад-Наухайм
Bad Nauheim
Показать/скрыть карты
|
Бад-Наухайм (нем. Bad Nauheim) — город в Германии, курорт, расположен в земле Гессен. Подчинён административному округу Дармштадт. Входит в состав района Веттерау. Население составляет 31 176 человек (на 31 декабря 2010 года).[1] Занимает площадь 32,55 км². Официальный код 06 4 40 002.
Город подразделяется на 6 городских районов.
В честь Бад-Наухайма назван астероид (811) Наугейма, открытый в 1915 году.
История
Первое письменное упоминание о здешнем поселении датируется 900 годом. Здесь (как предполагают историки) поселение было намного ранее; на это месте велось промышленное изготовление соли (белого золота). Соль вырабатывали до 1959 года[2].
С XIX века город стал курортом, в 1887 году была построена первая курортная градирня[3].
В 1854 году Наухайм получил статус города, а в 1869 году приставку Бад, что говорит о его термальном курортном статусе.
Как курорт он функционировал и в период I мировой, и II мировой войны. Во II мировую здесь находились в плену многие высокопоставленные представители антигитлеровской коалиции. Во многом благодаря этому город почти не подвергался воздушным налетам и выстоял войну без значительных потерь[4]. Город посещали многие исторические личности и коронованные особы, о чём информирует памятный знак в городе.
Сейчас в Бад-Наухайме находятся многие высокоспециализированные немецкие клиники.
Достопримечательности
На возвышенности на окраине города находятся развалины римской сигнальной башни, которая была построена в начале II века при римском императоре Адриане. Рядом с ней, в нескольких метрах стоит сохранившаяся по сей день католическая церковь построенная в XII веке, которая в настоящее время является народной обсерваторией.
В этом городе в 1958—1960 гг. проходил срочную службу солдат американской армии, известный музыкант и артист Элвис Пресли. К этому времени он был очень известен и снимал комнату, а не жил в казарме. Сейчас это музей Пресли.
В этом тихом курортном городке в мае 1897 года шестнадцатилетний Александр Блок встретил свою первую глубокую любовь — Ксению Михайловну Садовскую. Синеокой красавице, которая была старше будущего поэта на 18 лет, Александр Блок, в будущем известный русский поэт, посвятил целые циклы стихов «К. М. С.» и «Через двенадцать лет».
Фотографии
- Volkssternwarte Wetterau.jpg
- 010 7A.jpg
- Sprudelhof BadNauheim Brunnen.jpg
- Sprudelhof BadNauheim 2.jpg
- Sprudelhof Bad Nauheim 3.jpg
- Bad Nauheim Saline.jpg
- Bad Nauheim Schwalheim.jpg
Напишите отзыв о статье "Бад-Наухайм"
Примечания
- ↑ [www.statistik-hessen.de/static/publikationen/A/AI2_AII_AIII_AV_10-1hj_pdf.zip Bevölkerung der hessischen Gemeinden am 31. Dezember 2010]
- ↑ [medical-promotions-de.dk.ru/articles/41272 Бад Наухайм: исторический экскурс по термальным курортам Германии.]
- ↑ [www.medical-promotions.de/bad_nauheim.shtml Бад Наухайм (Бад Наухейм, Bad Nauheim).]
- ↑ [karriere.rusverlag.de/2011/06/01/1626/ Прогулка по курорту трех императриц.]
Ссылки
- [www.bad-nauheim.de/ www.bad-nauheim.de] Официальная страница
- [www.bratstwo.com Сайт Владимирского братства с краткой историей русской церкви в Бад-Наугейме]
- [www.zarubezhje.narod.ru/icons/icon21.htm Саровский иконостас в Бад-Наугейме]
- [www.russische-kirche.com/wp/ Russisch-orthodoxe Kirche / Reinhardskirche Bad Nauheim] Русская православная церковь (Reinhardskirche) в Бад Наухайме
| ||||||||
| ||||||||
|
Это заготовка статьи по географии Гессена. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бад-Наухайм
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
