Баева, Антонина Антоновна
Поделись знанием:
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
| Антонина Антоновна Баева | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Большое Приютное, Петуховский район, Ишимский округ, Уральская область, РСФСР, СССР |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1958—1999 |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
Впереди перегоны (1961) |
| Премии: |
|
Антонина Антоновна Баева (25 декабря 1928, Большое Приютное, ныне Курганская область — 14 июля 1999, Москва) — русский советский поэт.
Биография
Антонина Антоновна Баева родилась 25 декабря 1928 года в селе Большое Приютное Большеприютинского сельсовета Петуховского района Ишимского округа Уральской области (ныне административный центр Приютинского сельсовета Курганской области).
Её детство прошло в этом районе по разным сёлам (Малое Приютное, Тёплое, Петушки, Жидки, Новое Ильинское и Пеньковка). Её отец, Антон Васильевич Баев, работал колхозным и сельским председателем. Антонина училась 5-7 классах в с. Больше-Приютном, жила у деда и дядьёв. Её мать умерла в 1937 году[1].
Окончила при Петуховском городском отделе народного образования 8 - ми месячные курсы. Экстерном окончила Петуховское педагогическое училище (за три семестра сдала все экзамены за четырехгодичный курс).
С 17 лет работала учителем начальных классов в школе пос. Курорт «Озеро Медвежье». С 1949 года училась в Ишимском учительском институте. Вечерами работала на одной из кафедр института. После его окончания в 1951 году два года преподавала русский язык и литературу в школе с. Шаблыкино Шаблыкинского сельсовета Ишимского района Тюменской области.
С 1952 года инвалид 1 группы. Ей все труднее приходилось передвигаться, пока тяжелая болезнь не приковала Антонину Баеву на всю жизнь к постели.
С 1953 года жила в Кургане. Доучилась заочно в Курганском пединституте. С 1953 года работала в школе № 11 учителем русского языка. В ноябре 1956 года Антонина Антоновна была уволена с формулировкой «за профнепригодность, за незнание своего предмета». Позднее сама Баева объяснила этот факт тем, что коллегам было тяжело видеть её — инвалида[3].
С 1962 года член Союза писателей СССР.
В 1965 году вместе с семьёй переезжает в город Курск, а в 1967 году — в Краснодар.
С 1970 года Антонина Антоновна с дочерью Верой Михайловной (род. 1955) проживали в городе Сочи.
В последние годы жизни А.А. Баева жила в Москве.
Антонина Антоновна Баева умерла 14 июля 1999 года. Похоронена в Истринском районе Московской области.
Творчество
В 1958 году А.А. Баева впервые опубликовала свое стихотворение «Постарело лето» в ставропольской газете. Первые стихи А. Баевой появились в печати в 1958—1959 годах на страницах городской газеты «Ишимская правда». Антонина занималась в литобъединении им. П. Ершова при редакции[4].
В 1961 в издательстве газеты «Советское Зауралье» вышла первая книга стихов «Впереди перегоны».
Её произведения отличаются жизнелюбием и стойкостью, искренностью и душевностью. Образ русской природы, русской действительности, традиций — неотъемлемая часть её творчества. Много стихов написала, тоскуя о родных местах от невозможности приехать.
Став инвалидом А.А. Баева боролась и примером во многом служил подвиг Николая Алексеевича Островского. Его жажда жизни, стремление остаться в строю невзирая на недуги, давали силы. Многое Антонине Антоновне дало посещение музея Островского в городе Сочи, общение с теми, кто знал и помнил писателя.
Среди её произведений много стихов для детей.
Материалы творческой деятельности за 1961—1979 гг. хранятся в Государственном казённом учреждении «Государственный архив Курганской области».
Награды и премии
- Премия Ленинского комсомола — за поэму «Твой вечный бой», посвящённой памяти Н.А. Островского (1979 год)
- Премия им. Н.А. Островского (Краснодарский крайком ВЛКСМ, 1979 год)
Сочинения
Стихотворения А.А. Баевой с 1958 года стали появляться на страницах газет «Ишимская правда», «Молодой ленинец», «Советское Зауралье», в журнале «Урал». Опубликованы в антологии «Русская советская поэзия Урала» (1983). Выходили отдельными сборниками.
- Баеваа А.А. Впереди перегоны. — Курган: газ. «Сов. Зауралье», 1961. — 51 с. — 2000 экз.[5]
- Баеваа А.А. Находка: стихи для дошкольного возраста. — Свердловск: Кн. изд., 1963. — 22 с. — 100 000 экз.[6]
- Баеваа А.А. Рогатый конь: стихи для дошкольного и младш. школьн. возраста. — Челябинск: Кн. изд., 1963. — 16 с. — 100 000 экз.[7]
- Баеваа А.А. Таволга цветёт. — Челябинск: Кн. изд., 1963. — 104 с. — 3000 экз.[8]
- Баеваа А.А. Березовый сок. — Челябинск: Южно-Уральское кн. изд., 1964. — 71 с. — 5000 экз.[9]
- Баеваа А.А. Угадали? : стихи для дошк. возраста. — Свердловск: Сред.-Уральское кн. изд., 1964. — 19 с. — 100 000 экз.[10]
- Баеваа А.А. Тёплые проталинки: стихи для детей. — Челябинск: Южно-Уральское кн. изд., 1965. — 15 с. — 50 000 экз.[11]
- Баеваа А.А. Зимняя радуга. — М.: Сов. писатель, 1966. — 103 с. — 10 000 экз.[12]
- Баеваа А.А. Журавлиное перо. — Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд., 1967. — 111 с. — 10 000 экз.[13]
- Баеваа А.А. Морские камушки: стихи для дошк. возраста. — Свердловск: Сред.-Уральское кн. изд., 1967. — 18 с. — 150 000 экз.[14]
- Баеваа А.А. Лесной шиповник. — М.: Сов. Россия, 1968. — 103 с. — 10 000 экз.[15]
- Баеваа А.А. Дорога к морю. — Краснодар: Кн. изд., 1969. — 92 с. — 4000 экз.[16]
- Баеваа А.А. На окошке лето: стихи для дошкольников. — Краснодар: Кн. изд., 1970. — 21 с. — 150 000 экз.[17]
- Баеваа А.А. Стихи: для дошк. возраста. — М.: Малыш, 1970. — 15 с. — 150 000 экз.[18]
- Баеваа А.А. Лирика. — Краснодар: Кн. изд., 1971. — 111 с. — 4000 экз.[19]
- Баеваа А.А. Калина-ягода. — М.: Сов. писатель, 1972. — 104 с. — 10 000 экз.[20]
- Баеваа А.А. День рождения. — Краснодар: Кн. изд., 1974. — 47 с. — 5000 экз.[21]
- Баеваа А.А. Стихи. — М.: Сов. Россия, 1976. — 190 с. — 25 000 экз.[22]
- Баеваа А.А. Песня иволги. — М.: Сов. писатель, 1977. — 110 с. — 20 000 экз.[23]
- Баеваа А.А. Тёплые зимы. — Краснодар: Кн. изд., 1978. — 271 с. — 5000 экз.[24]
- Баеваа А.А. Твой вечный бой: поэма. — Краснодар: Кн. изд., 1979. — 31 с. — 10 000 экз.[25]
- Баеваа А.А. Ветер с Тобола. — Челябинск: Южно-Уральское кн. изд., 1981. — 87 с. — 5000 экз.[26]
- Баеваа А.А. Дочерний свет. — М.: Сов. писатель, 1982. — 143 с. — 20 000 экз.[27]
- Баеваа А.А. Зайка: стихи для дошк. возраста. — М.: Малыш, 1982. — 16 с. — 300 000 экз.[28]
- Баеваа А.А. Твой вечный бой. — М.: Мол. гвардия, 1982. — 79 с. — 50 000 экз.[29]
- Баеваа А.А. Тобол — степная река. — Алма-Ата: Жазушы, 1983. — 135 с. — 6000 экз.[30]
- Баеваа А.А. Голосинки России. — М.: Сов. Россия, 1984. — 174 с. — 25 000 экз.[31]
- Баеваа А.А. Твой вечный бой: поэма доп., дораб.. — Краснодар: Кн. изд., 1984. — 95 с. — 2000 экз.[32]
- Баеваа А.А. Мужская работа. — М.: Правда, 1985. — 32 с. — (Б-ка «Огонёк» № 37). — 85 000 экз.[33]
- Баеваа А.А. Праздник жизни. — М.: Сов. писатель, 1985. — 143 с. — 20 000 экз.[34]
- Баеваа А.А. Избранное. Стихотворения и поэмы. — М.: Худож. лит., 1986. — 559 с. — 25 000 экз.[35]
- Баеваа А.А. Строгий возраст. — М.: Сов. писатель, 1990. — 189 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-265-01232-X.[36]
- Баеваа А.А. Ермаков поклон: поэма. — М.: Книга, 1995. — 31 с. — 2000 экз. — ISBN 5-7132-0062-0.[37]
Напишите отзыв о статье "Баева, Антонина Антоновна"
Примечания
- ↑ [kultura.kurganobl.ru/3567.html Баева Антонина - Управление культуры Курганской области]
- ↑ [www.archives.kurganobl.ru/news/archives/2008/lichnyj_fond_poetess_3615 Комитет по управлению архивами Курганской области — Личный фонд поэтессы А.А. Баевой (Р-1610) ]
- ↑ [refdb.ru/look/2321947-p2.html Антонина Антоновна Баева 1928-1999 гг.]
- ↑ [www.ishim-news.ru/news/2012/12/01/baeva-antonina-antonovna/ БАЕВА Антонина Антоновна - Сайт города Ишим Тюменской области]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/4 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/20 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/23 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/27 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/2 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/34 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/32 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/13 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/9 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/17 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/15 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/7 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/19 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/25 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/16 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/14 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/6 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/24 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/21 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/31 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/30 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/3 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/8 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/11 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/29 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/33 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/5 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/28 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/18 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/22 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/1 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/26 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/7151/10 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
Отрывок, характеризующий Баева, Антонина Антоновна
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Категории:
- Родившиеся 25 декабря
- Родившиеся в 1928 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Петуховском районе
- Родившиеся в Уральской области (РСФСР)
- Умершие 14 июля
- Умершие в 1999 году
- Умершие в Москве
- Поэтессы
- Поэты по алфавиту
- Поэтессы СССР
- Поэты России XX века
- Педагоги по алфавиту
- Педагоги СССР
- Лауреаты премии Ленинского комсомола
- Писатели по алфавиту
- Похороненные в Истринском районе
- Члены КПСС
- Инвалиды
- Члены Союза писателей СССР
- Члены Союза писателей России
- Персоналии:Ишим
- Выпускники Курганского государственного университета
- Персоналии:Курск
- Персоналии:Краснодар
- Персоналии:Сочи
- Персоналии:Москва
- Детские поэты
- Русские поэты
