Бажанов, Александр Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Васильевич Бажанов
Дата рождения

19 августа (1 сентября) 1917(1917-09-01)

Место рождения

д. Труфанцево ныне Борисоглебского района Ярославская область

Дата смерти

29 июня 1944(1944-06-29) (26 лет)

Место смерти

окрестности д. Горшково, Шкловский район Могилёвской области Белоруссии

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

19381944

Звание

старший сержант

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

(посмертно)

Медаль

Алекса́ндр Васи́льевич Бажа́нов (19 августа [1 сентября1917 года — 29 июня 1944 года) — Герой Советского Союза (22.08.1944), участник Великой Отечественной войны, командир орудия батареи 76-мм пушек 68-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии 33-й армии 2-го Белорусского фронта, старший сержант.





Биография

Родился 19 августа (1 сентября1917 года в деревне Труфанцево ныне Борисоглебского района Ярославской области в семье крестьянина. Русский. Окончил начальную школу, работал в колхозе.

В 1938 году был призван в Красную армию. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. В 1942 году был принят в ВКП(б). За стойкость, мужество и отвагу в Орловско-Курской битве был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.

При прорыве вражеской обороны и в ходе наступления орудие старшего сержанта Бажанова всегда находилось в передовых порядках пехоты. Точным огнём артиллеристы обеспечивали продвижение стрелковых подразделений.

29 июня 1944 года в бою у деревни Горшково (Шкловский район Могилёвской области) расчет Бажанова подавил три вражеских пулемёта и пехота, поддерживаемая огнём артиллеристов, быстро заняла укрепленные позиции врага. В контратаку на позиции наших подразделений устремились два батальона пехоты, десять тяжёлых танков и два самоходных орудия.

Отражая натиск врага старший сержант Бажанов уничтожил самоходную артиллерийскую установку «фердинанд» и более шестидесяти гитлеровцев. Когда кончились снаряды, а танки врага прорвались к огневой позиции, с противотанковой гранатой бросился под танк.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему сержанту Бажанову Александру Васильевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награды

Память

  • Похоронен на месте боя у деревни Горшково в братской могиле.
  • Имя Героя было присвоено пионерской дружине Высоковской школы Борисоглебского района, в которой учился Герой.

Напишите отзыв о статье "Бажанов, Александр Васильевич"

Примечания

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7677 Бажанов, Александр Васильевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 20 октября 2011)

Отрывок, характеризующий Бажанов, Александр Васильевич

– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.