Базельское землетрясение

Базельское землетрясение — крупнейшее землетрясение в Центральной Европе средних веков, произошло 18 октября 1356 года. Сильно разрушило швейцарский город Базель на северо-западе страны, в котором погибло свыше 300 человек, и нанесло значительный урон населению соседних швейцарских кантонов, многим областям Франции и в ближайшим германским государствам.

Эпицентр землетрясения, по данным современных научных исследований, располагался на территории сегодняшней Германии, в горной долине верхнего Рейна. Толчки от землетрясения ощущались в Цюрихе и даже, приглушённо, в Париже. Во Франции и Романдии данное землетрясение получило название по имени Св. Луки («Le Seisme de Saint-Luc»), так как 18 октября французы отмечают праздник евангелиста Луки. По оценкам, сила землетрясения составила 9—10 баллов. Землетрясение застигло Базель около 10 часов вечера. Затем, уже в середине ночи последовал второй мощный толчок и ряд последующие сдвигов.

Примечательно то, что старый город и его жители пострадали в первую очередь от локальных пожаров, так как многочисленные факелы и восковые светильники падали от повторных толчков, быстро воспламеняя деревянные конструкции города. В результате число жертв многократно возросло.

Ссылки

• [www.epicentrum.ru/bazel.php/ Большое Базельское землетрясение]

Отрывок, характеризующий Базельское землетрясение

– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]