Базилевский, Иван Андреевич

Иван Андреевич Базилевский
Дата рождения	1789(1789)
Дата смерти	8 августа 1845(1845-08-08)
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	кавалерия
Звание	полковник
Командовал	Рижский драгунский полк, Сумской гусарский полк
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 гг.
Награды и премии	Золотое оружие «За храбрость» (1812), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1814)
В отставке	действительный статский советник

Иван Андреевич Базилевский (1789—1845) — полковник в отставке, действительный статский советник, участник Наполеоновских войн.

Родился в 1789 году, сын Полтавского уездного предводителя дворянства, коллежского ассесора Андрея Фёдоровича Базилевского и жены его Анны Михайловны урождённой Евреиновой.

Образование получил в Пажеском корпусе, из которого выпущен в 1807 году прапорщиком в лейб-Гренадерский полк.

С самого начала Отечественной войны 1812 года принимал участие во многих сражениях с французами и 24 августа был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость». В Заграничной кампании 1814 года Базилевский уже был капитаном. 13 марта 1814 года блестяще проявил себя в сражении при Фер-Шампенуазе и в тот же день был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 2874 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

По окончании Наполеоновских войн служил в армейской кавалерии и 12 марта 1823 года, находясь в чине полковника, получил в командование Рижский драгунский полк, с 25 октября 1825 года командовал Сумским гусарским полком и 30 октября 1827 года вышел в отставку с определением на гражданскую службу. Впоследствии — действительный статский советник.

Скончался Базилевский 8 августа 1845 года.

Семья

Жена — Надежда Петровна Озерова (1810—1863), дочь П. И. Озерова, сенатора и члена Государственного совета. Овдовев, жила в Москве и имела весьма хорошее состояние. По отзыву современника, была весьма неглупой и приятной светской женщиной. Дети:

• Аким, штабс-капитан, кавалер ордена св. Георгия 4-й степени
• Пётр (1829—1883), действительный статский советник, Гродненский гражданский губернатор
• Александр (1835—1867), полковник Лейб-гвардии Конного полка.
• Мария (1840— ?), замужем за князем Н. А. Долгоруковым, доктором медицины.
• Григорий (1842— ?), корнет, жена — Елизавета Александровна Абаза, дочь полковника Михаила Васильевича Абазы.

Источники

• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007.
• Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т. 1. — СПб., 1886
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). — СПб., 1869.
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1894). Биографии бывших пажей с портретами. — Фридрихсгамн, 1894.

Отрывок, характеризующий Базилевский, Иван Андреевич

– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.