Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо (Л’Акуила)
| Католический храм | |
Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо
| |
 Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо, Л'Акуила | |
| Страна | Италия |
| Город | Л'Акуила |
| Конфессия | Католицизм |
| Епархия | Л'Акуила |
| Тип здания | базилика |
| Архитектурный стиль | абруццский романский стиль |
| Дата основания | 1287 |
| Реликвии и святыни | мощи святого Папы Целестина V |
| Статус | базилика |
Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо (итал. Basilica di Santa Maria di Collemaggio) — базилика в архиепархии Л'Акуилы Римско-католической церкви в городе Л'Акуила, в провинции Л'Акуила, в регионе Абруццо, в Италии.
Основанная в 1287 году по инициативе Пьетро Анджелери да Морроне, который в 1294 году стал Папой Целестином V, базилика является самым важным религиозным памятником в городе. Храм был сильно поврежден во время землетрясения в 2009 году[1], и после первых реставрационных работ базилике на время был присвоен статус кафедрального собора .
Содержание
История
Строительство базилики Санта-Мария-ди-Коллемаджо было сравнительно недолгим, но последствия разрушительных землетрясений, реставрации, дополнения и изменения в архитектуре храма продолжаются по сей день. В настоящее время церковь представляет собой сложный синтез архитектуры романского и готического стилей с элементами барокко.
Строительство базилики
Перед началом строительства базилики площадь Коллемаджо представляла собой небольшой холм на окраине города Л'Акуила, где находилась Церковь Благовещения Пресвятой Девы Марии, от которой сохранилась старая галерея в архитектурном стиле цистерцианского аббатства Санта Мария ди Поблет в Каталонии. Именно в этой церкви в 1275 году отшельнику Пьетро да Морроне в сонном видении явилась Богоматерь и благословила на этом же месте построить новую величественную базилику.[2]
25 августа 1288 года восемь епископов торжественно освятили новый храм в честь явления Богоматери в Коллемаджо.
Интронизация Папы Целестина V
5 июля 1294 года Пьетро да Морроне был избран Папой под именем Целестина V. В сопровождении торжественной процессии он прибыл в город Л'Акуила, и 29 августа 1294 года в базилике Санта Мария ди Коллемаджо прошла его интронизация. Это первый и единственный на сегодня случай интронизации Пап за пределами Рима.
Однако, спустя всего четыре месяца, Целестин V отказался от служения понтифика, желая вернуться к отшельнической жизни, но был схвачен и заключен в крепость Фумоне в Чочарии, где и умер 19 мая 1296 года. В 1327 году его мощи перенесли в базилику Санта Мария ди Коллемаджо, где они пребывают и ныне.
Землетрясение 1703 года и реставрация
2 февраля 1703 года, в день Сретения в Л'Акуиле случилось разрушительное землетрясение, жертвами которого стали более 3000 человек. Многие средневековые и ренессансные дворцы и церкви, например Сан-Бернардино и Сан Доменико, были полностью разрушены. Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо получила серьёзные повреждения, что потребовало проведения реставрационных работ на фасаде здания и полной реконструкции интерьера. Мощи Папы Целестина V не пострадали.
Как и в случае со многими другими зданиями в городе, например всё с той же базиликой Сан Бернардино, реконструкция была проведена в господствовавшем в то время в архитектуре стиле барокко.
Базилика в XX веке
В начале XX века, благодаря изменениям в городской планировке и строительству новых дорог, базилика оказалась включенной в исторический центр города. В 1960-е годы перед ней запретили автомобильное движение, а позднее на этом месте устроили большой газон. Основание Парко дель Соле справа от храма, а за самим храмом Ботанического сада придали району природоохранный статус.
В 1972 году были проведены реставрационные работы, вернувшие базилике оригинальный блеск романской архитектуры.
В 1982 году Туллио Де Рубейс, бывший в то время мэром Л'Акуилы, принял решение возродить специальный Юбилей Л'Акуилы серией праздничных шествий, идущих в течение недели перед торжественным открытием Святых Дверей (Порто Санто). «Индульгенция Целестина», или «Пердонанца» является сегодня крупнейшим и самым важным праздником города, привлекая множество туристов и паломников со всего мира.
После многих лет работы, не без дискуссий, в конце 1990-х годов был открыт Терминал «Лоренцо Натали». Строение, находящееся в районе между базиликой в Коллемаджо и Порта Баццано, соединяется напрямик с Соборной площадью (Пьяцца Дуомо) пешеходным туннелем и является главной станцией для городского автотранспорта с большой автостоянкой под землей. Таким образом, Коллемаджо оказался в центре нового центра города.
На территории перед базиликой в начале XXI века стали проводить различные масштабные мероприятия, например, концерты известных исполнителей. Однако не все горожане согласны с этим, так, как опасаются того, что сильные звуковые вибрации и многотысячная толпа слушателей могут привести к печальным последствиям для памятников архитектуры в районе.
Землетрясение 2009 года
6 апреля 2009 года новое разрушительное землетрясение произошло в городе Л’Акуила. Пострадали все исторические здания города, в том числе и базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо. Храму был причинен значительный ущерб. Потолок базилики рухнул, засыпав мавзолей Папы Целестина V, чьи мощи чудом оказались нетронутыми и были найдены в последующие дни. Поврежденния включали риск обрушения двух апсид, полностью были уничтожены главный алтарь и боковые приделы.[3]
28 апреля 2009 года храм посетил Папа Бенедикт XVI, в сопровождении монсеньора Георга Генсвайна, а также монсеньора Джузеппе Молинари, архиепископа Л’Акуилы. Папа положил свой паллиум на гроб с мощами Целестина V.[4]
Описание
Базилика расположена на холме под названием Коллемаджо, вне стен города Л'Акуила, недалеко от Порта Баццано. Она венчает площадь, представляющую собой большой газон, соединенный с городом через монументальный проспект Коллемаджо.
Фасад
Фасад второй половины XIII века покрыт множеством белых и красных блоков, которые создают геометрические узоры, чем достигается двойной оптический эффект. В храме три входа, большой и два малых. Средний вход является самым большим и величественным, украшенный множеством концентрических дуг с каждой стороны и имеющий два яруса ниш со скульптурами в готическом стиле. Дверь в стиле барокко относится к 1688 году. Над тремя входами находятся три круглых резных окна. Центральное окно является самым большим по размеру и сложности, все три окна из мастерской художника швабской цистерцианской школы XIII века.
Справа башня, на которой находится колокольня Церкви Благовещения Пресвятой Девы Марии, разобранной в 1880 году и восстановленной в другом месте.
Святые Врата
С левой стороны фасада, на стороне, обращенной на север, находится знаменитый и монументальный портал, над котором в люнете изображены Богоматерь со Святым Иоанном Крестителем и Святым Папой Целестином V, а также герб города, в то время, когда Л'Акуила была владением Священной Римской империи.
Это первые в истории Святые Врата, появившиеся по благословению Целестина V, единственного Папы, который был интронизирован не в Риме, а в этой церкви в Л'Акуиле.
В августе 1294 года Целестин V издал папскую буллу в Коллемаджо, в которой предоставил универсальную индульгенцию для всего человечества, без различия. Булла Святого Папы Целестина V, ныне известная как Булла прощения, для получения отпущения грехов ставила единственное условие, посещение базилики в Коллемаджо и принесение покаяния с вечера 28 августа и до вчера 29 августа каждого года.
Открытие Святых Врат, ныне повторяется ежегодно. Так как эта индульгенция появилась ранее традиции отмечать Святой Год, введенной в 1300 году Папой Бонифацием VIII, Пердонанца почитается первым юбилеем в истории Католической церкви.
Сегодня этому событию предшествует ряд культурных, исторических и церковных мероприятий.
Внутреннее убранство
Интерьер базилики представляет собой три нефа, разделенных в основании восьмиугольными пилястрами, которые опираются на стрельчатые арки. В 1970-е годы был проведен капитальный ремонт, устранивший многие элементы XVIII века, в результате чего зданию вернули прежние черты романского стиля.
Пол центрального нефа выложен чередующимися белыми и красными плитами повторяя, в упрощенной форме, геометрический рисунок фасада. Во многих местах на полу есть любопытные геометрические узоры и лабиринты, носящие, судя по всему, символический характер. Местное предание устанавливает наличие прямой связи между базиликой Санта-Мария-ди-Коллемаджо и тамплиерами. По мнению некоторых исследователей во время солнцестояния, когда лучи, падая на фасад, пробиваются в здание сквозь окна, на полу можно прочитать некий алхимический текст.[5].
В капелле вниз по проходу направо находится мавзолей Папы Целестина V, выполненный в 1517 году Джироламо Питтони из Виченцы на средства производителей шерсти в Л'Aкуиле.
Внутри находится драгоценная урна работы местного ювелира Луиджи Кардилли, которая заменила две предыдущие: первую украли в 1528 году войска Филиберта Оранского, вторую в 1799 году украли войска Наполеона Бонапарта. Мавзолей украшен медальоном царя Соломона и царя Давида и изображениями царя Соломона и царицы Савской.
В 1988 году мощи святого были украдены из базилики, а после найдены возле кладбища в городе Аматриче.
Капелла главного алтаря, на которую падает свет из великолепной бифоры, расписана в XVI веке. В нишах на стрельчатых арках, расположенных в проходах, есть фрески в XV - начала начала XVI века: Богоматерь с младенцем и святыми. На фресках анонимного местного автора изображены сцены из жизни Пресвятой Девы Марии: Богоматерь между Святой Агнессой и Святой Аполлонией, Успение Богоматери, Венчание Пресвятой Девы Марии. Интерьер базилики также украшен Распятием со Святым Юлианом, особенно почитаемым в Л′Акуиле, и четырнадцатью большими картинами XVII века кисти Карла Рутера, монаха из Гданьска, демонстрирующие эпизоды из жизни Святого Целестина V.
Напишите отзыв о статье "Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо (Л’Акуила)"
Ссылки
- [www.basilicacollemaggio.it/ Изображение базилики]
- [www.cult-turist.ru/place-interes/one-place/2126/?q=497&plint=2126 Базилика Богоматери в Коллемаджо (Basilica di Santa Maria di Collemaggio)]
См. также
Примечания
- ↑ [www.beniculturali.it/mibac/export/MiBAC/sito-MiBAC/Contenuti/Ministero/UfficioStampa/News/visualizza_asset.html_1316140140.html Terremoto: gravemente colpita la Basilica di Collemaggio]
- ↑ [www.basilicadicollemaggio.it/Celestinov.html La fondazione di Collemaggio]
- ↑ [www.abruzzocultura.it/abruzzo/terremoto-salvate-le-opere-darte-di-collemaggio-ma-i-danni-sono-gravissimi Terremoto: salvate le opere d’arte di Collemaggio ma i danni sono gravissimi]
- ↑ [ilcentro.gelocal.it/multimedia/home/5709688 La visita del papa alle macerie di Collemaggio]
- ↑ [www.duepassinelmistero.com/quadrato_magico_del_sator_ed_il_.htm La simbologia di Collemaggio]
Отрывок, характеризующий Базилика Санта-Мария-ди-Коллемаджо (Л’Акуила)
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
