Баиров, Гирей Алиевич

Гирей Алиевич Баиров
Дата рождения:	2 мая 1922(1922-05-02)
Место рождения:	Алушта, СССР
Дата смерти:	6 июля 1999(1999-07-06) (77 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Страна:	СССР СССР Россия
Научная сфера:	детская хирургия, педиатрия
Место работы:	Санкт-Петербургская государственная педиатрическая медицинская академия
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент РАМН (1963)
Альма-матер:	Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова Саратовский медицинский институт
Известна как:	врач-педиатр, детский хирург один из основоположников школы детских хирургов Санкт-Петербурга
Награды и премии:

Баи́ров Гире́й Али́евич (2 мая 1922, Алушта — 6 июля 1999, Санкт-Петербург) — советский и российский врач-педиатр, детский хирург, д.м.н., профессор, член-корреспондент Академии медицинских наук СССР, заведующий кафедрой детской хирургии Санкт-Петербургской педиатрической медицинской академии, заслуженный деятель науки Российской Федерации, один из основоположников детской хирургии в Ленинграде.

Биография

Родился в семье школьного учителя Али Меметовича Баирова и его жены Лидии Ивановны (ур. Игнатович). Один из дедов Г. А. Баирова — Мемет Баиров был уездным врачом, другой — Иван Игнатьевич Игнатович — выпускник Медико-хирургической академии, коллежский советник, служил земским и одновременно городским врачом в г. Опочке, где так же состоял членом Городской Думы.

В детстве, как и многие мальчишки той поры, Гирей Баиров мечтал о небе. После окончания в 1938 г. школы он даже успел сдать вступительные экзамены в Московский авиационный институт, однако в последний момент изменил свои планы и оказался студентом Первого московского медицинского института. Осенью 1941 г., после начала Великой отечественной войны, институт был эвакуирован в Уфу, однако Баиров отправился в Саратов, где продолжил учёбу на военном факультете Саратовского медицинского института. В феврале 1943 г., с окончанием института был направлен врачом в действующую армию (мотострелково-пулеметный батальон 135-й танковой бригады, 23-го танкового корпуса Юго-Западного фронта). Был тяжело ранен при форсировании Северского Донца во время Изюм-Барвенковской наступательной операции в боях 19-21 июля 1943 года. Как следует из донесения, капитан медицинской службы Г. А. Баиров:

«…на поле боя оказал первую медицинскую помощь 400 бойцам и командирам. Лично сам вынес тяжело раненых бойцов и командиров с их оружием 35 человек. Сам тяжело был ранен в голову, ногу и руку, но продолжал руководить санинструкторами и санитарами в течение 3-х часов».

—

Находясь на лечении в военно-полевом госпитале в районе Кантемировки, познакомился со своей будущей женой — на тот момент хирургом госпиталя. По воспоминаниям Веры Семёновны, именно тогда, в Кантемировке, стоя на костылях, Баиров впервые принял участие в оперировании ребёнка, что стоило ему больших переживаний и в итоге привело к решению в будущем стать детским хирургом.

После возвращения в строй и до окончания войны Гирей Алиевич служил хирургом в военно-полевом госпитале, а после выхода в 1945 г. в отставку, приехал в Ленинград, где сначала работал хирургом одной из детских поликлиник, затем был принят в детскую больницу им К. А. Раухфуса.

Именно там в 1949 г. Баирова заметил заведующий кафедрой хирургии детского возраста педиатрического института, профессор Александр Владиславович Шацкий. В недавнем прошлом тоже армейский хирург, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Войска Польского, он не мог не обратить внимания на молодого, инициативного и не по годам опытного врача. Шацкий предложил Гирею Алиевичу должность лаборанта своей кафедры с перспективой вскоре стать ассистентом (1951 г.). С этого момента судьба Баирова самым тесным образом была связана с Ленинградским педиатрическим институтом. В 1954 г. он защитил кандидатскую диссертацию, а уже 26 сентября 1955 г. заявил о себе как о совершенно неординарном хирурге.

Всего несколькими месяцами ранее выдающийся педиатр, академик А. Ф. Тур в своем труде перечислил те врождённые заболевания, в лечении которых медицина бессильна. И вдруг новорожденного мальчика с одним из таких заболеваний — атрезией пишевода, да ещё и с трахео-пищеводным свищем успешно оперирует Г. А. Баиров. Это было настоящей сенсацией, о которой как о достижении советской науки мирового масштаба, заговорили на страницах передовых журналов. В том же 1955 г. Баиров стал доцентом кафедры, а с защитой в 1960 г. докторской диссертации на тему «Переломы в области локтевого сустава у детей» и с получением звания профессора, возглавил её. Как позже образно говорил сам Гирей Алиевич: «Я пробился в науку локтями».

Он получил кафедру из рук своего друга, будущего академика Станислава Яковлевича Долецкого, сотрудничество с которым не прекращал на протяжении всей жизни. Возглавив кафедру детской хирургии, Баиров по существу принял на себя обязанности по организации единой службы детской хирургии в Ленинграде. Именно Гирей Алиевич оказался её признанным лидером на протяжении почти сорока лет, что было подкреплено избранием его в 1963 г. членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР.

К началу 60-х годов хирургическая помощь детям оказывалась достаточно фрагментарно в трех стационарах города и клинике педиатрического института. Ещё существовал институт им. Г. И. Турнера, где лечились дети с ортопедической патологией. Благодаря стараниям Баирова количество детских хирургических больниц в Ленинграде удвоилось. Были образованы специализированные детские отделения: экстренной и плановой хирургии, хирургии новорожденных, травматологические, урологические отделения. Особая заслуга Герею Алиевичу принадлежит в организации впервые, построенной в Ленинграде за годы советской власти, детской городской больницы № 1. Именно здесь разместилось специализированное отделение для лечения новорожденных с пороками развития. Уже через 2 года после открытия отделения, в 1979 году Г. А. Баирову за разработку методов оперативного лечения детей с врожденными пороками развития совместно с Ю. Ф. Исаковым и С. Я. Долецким за аналогичную деятельность в Москве, была присуждена Государственная премия СССР. Результаты многолетнего опыта Баирова и его сотрудников были представлены в первом отечественном «Атласе операций у новорожденных».

Велика роль возглавляемого Гиреем Алиевичем коллектива оказалась в деле диагностики и лечения гнойно-септических заболеваний органов брюшной полости у детей. Была создана программа предоперационной подготовки при перитонитах, оперативного лечения, послеоперационного ведения больных, внедрена в практику основанная на строгих расчетах корригирующая жидкостная терапия. При тяжёлых интоксикациях впервые в педиатрической практике стала осуществляться гемосорбция, а для борьбы с парезом кишечника — перидуральная анестезия. Кстати, первая в СССР мобильная бригада гемосорбции была организованна при самом активном участии Гирея Алиевича.

Баиров стоял у истоков создания в Ленинграде единой службы детской анестезиологии, реаниматологии и неотложной помощи в педиатрии. В недрах его кафедры и при его непосредственном участии в педиатрическом институте была создана кафедра неотложной педиатрии, которую возглавил ближайший ученик и соратник Баирова, главный анестезиолог-реаниматолог Ленинграда, профессор Эдуард Кузьмич Цыбулькин.

В течение многих лет Гирей Алиевич возглавлял в Ленинграде секцию хирургии детского возраста при Хирургическом обществе им. Н. И. Пирогова, которая при нём стала подлинной школой для всех детских хирургов города.

В 1992 г. Баиров оставил должность, передав её своему ученику, профессору Эдуарду Владимировичу Ульриху, но не расстался с кафедрой и продолжил работать на ней консультантом до самого дня своей смерти. Именно Э. В. Ульриху принадлежат следующие слова:

«…Он все знал и умел в детской хирургии, много оперировал, писал свои труды, читал лекции студентам, работал с диссертантами. Он был беспощаден к себе, требователен к другим, всегда хотел многого и, самое главное, умел его добиться. Он жил работой, был в ней с головой, буквально как маршал в решающей битве. Когда шли операции по поводу атрезии пищевода у новорожденных, а также другие уникальные баировские хирургические неотложные вмешательства, мы обязаны были докладывать о поступлениях в клинику детей круглосуточно. Представляете себе: два-три звонка за ночь на квартиру. <…> Конечно, это была работа на износ. Но Баиров тащил воз добровольно. Он просто не мог иначе…».

Скончался Гирей Алиевич Баиров 6 июля 1999 г. Похоронен в Санкт-Петербурге на Смоленском православном кладбище.

Семья

Жена: Вера Семёновна Баирова — детский анестезиолог-реаниматолог, заведующая отделением анестезиологии детской больницы им К. А. Раухфуса.

Сыновья:

• Али Гиреевич Баиров — к.м.н., детский хирург, доцент кафедры хирургических болезней СЗГМУ им. И. И. Мечникова, куратор хирургической службы детской больницы св. Марии Магдалины;
• Владимир Гиреевич Баиров — профессор, д.м.н., зав. НИЛ детской хирургии пороков развития ФГБУ «СЗФМИЦ» клиника ПЦ.

Ученики и соратники

С первых своих шагов в педиатрическом институте Гирей Алиевич был окружён подлинными единомышленниками, на деятельное участие которых он всегда мог рассчитывать. На протяжении многих лет именно они составляли костяк кафедры детской хирургии: Н. Е. Сурин, Г. В. Глотович В. Д. Тихомирова, К. Л. Дрейер, Н. С. Манкина, Р. В. Степанова, Е. П. Севбо, И. А. Маршев, Е. А. Остропопьская, А. Л. Капитанаки и многие многие другие.

Но бо́льшую часть своих коллег Г. А. Баиров воспитал сам. Всего под его руководством защищены 31 докторская и 120 кандидатских диссертаций.

Список его учеников очень велик. Вот имена только некоторых из них:

• Баиров Владимир Гиреевич — профессор, д.м.н., зав. НИЛ детской хирургии пороков развития ФГБУ «СЗФМИЦ» клиника ПЦ;
• Гордеев Владимир Ильич — профессор, д.м.н., заведующий кафедрой анестезиологии, реаниматологии и неотложной педиатрии СПбГПМУ;
• Караваева Светлана Александровна — профессор, д.м.н., хирург-неонатолог;
• Комиссаров Игорь Алексеевич — профессор, д.м.н., заведующий кафедрой детской хирургии СПбГПМУ;
• Купатадзе Дмитрий Дмитриевич — профессор, д.м.н., сосудистый хирург;
• Немилова Татьяна Константиновна — профессор, д.м.н., хирург-неонатолог, главный внештатный специалист-детский хирург Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга;
• Осипов Игорь Борисович — профессор, д.м.н., заведующий кафедрой урологии СПбГПМУ;
• Попов Аркадий Александрович — доцент к.м.н., хирург-неонатолог;
• Ульрих Эдуард Владимирович — профессор, д.м.н., преемник Г. А. Баирова в должности заведующего кафедрой детской хирургии;
• Цыбулькин Эдуард Кузьмич — профессор, д.м.н., основатель и первый руководитель кафедры неотложной педиатрии Ленинградского педиатрического медицинского института.

Награды

• Орден Отечественной войны I степени;
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• Орден Трудового Красного Знамени;
• Орден Дружбы народов;
• Государственная премия СССР;
• Заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Память

• Мемориальная доска в память того, что в этих стенах в период с 1949 по 1999 гг. трудился профессор, член-корр. АМН СССР Гирей Алиевич Баиров, установлена в Санкт-Петербурге на фасаде Санкт-Петербургского педиатрического медицинского университета.
• Мемориальная доска в память того, что в этих стенах в период с 1959 по 1999 гг. трудился профессор, член-корр. АМН СССР Гирей Алиевич Баиров, установлена в Санкт-Петербурге на фасаде детской городской больницы № 2 святой Марии Магдалины.
• Ожидается, что один из скверов Алушты будет назван именем Гирея Алиевича Баирова. Вопрос близок к решению.

Галерея

[popvideo.org/v/15539952/MjE0NzQ5M18xNjY3MDM5MDM/ фильм режиссёра Д. Хмельницкой Баиров — детский хирург]

Библиография

Гирей Алиевич Баиров — автор 390 научных работ, в том числе 19 монографий. Вот лишь малая часть из них:

• Баиров Г. А. «Переломы в области локтевого сустава у детей». -Л.: Медгиз, Ленингр. отд-ние, 1962. — 152 с.
• Баиров Г. А. «Неотложная хирургия новорожденных». -Л.: Медиз-дат, 1963. — 221 с.
• Баиров Г. А. «Хирургия пороков развития у детей». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1968. — 688 с.
• Вопросы хирургической анатомии и оперативной хирургии органов пищеварительной системы новорожденных : сборник научных трудов. Т. 56 / Ленингр. педиатр. мед. ин-т // под ред. Г. А. Баирова. — Л.: 1970. — 160 с.
• Баиров Г. А., Пугачев А. Г., Шапкина А. П. «Хирургия печени и желчных протоков у детей». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1970. — 278 с.
• Баиров Г. А., Потанин Н. В. Диагностика хирургических осложнений при абдоминальном синдроме болезни Шенлейн-Геноха. — В кн.: Неотложная диагностика и хирургия детского возраста : сб. ст. / под ред. М. Р. Рокицкого. — Казань, 1970. с. 57—62.
• Материалы 1-й научно-практической конференции врачей : сб. науч. тр. / под ред. Г. А. Баирова. -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1971. — 55 с.
• Дмитриев М. Л.: Баиров Г. А., Терновой С. К., Прокопова Л. В. «Костнопластические операции у детей». -Киев, Здоров’я, 1974. — 352 с.
• Баиров Г. А., Островский Е. А. «Хирургия толстой кишки у детей». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1974. — 207 с.
• Баиров Г. А., Парнес Д. И., Цыбулькин Э. К. Послеоперационный парез кишечника как реанимационная проблема // Вести, хир., 1974., № 6.— С. 153.
• Баиров Г. А., Кущ Н. Л. «Повреждения органов брюшной полости и забрюшинного пространства у детей». -Киев, Здоров’я, 1975. — 144 с.
• Баиров Г. А. «Травматология детского возраста». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1976. — 423 с.
• Баиров Г. А., Парнес Д. И. Лечение пареза кишечника у детей // Вести, хир., 1976., № 7.— С. 73-78.
• Баиров Г. А., Ситковский Н. Б., Топузов В. С. «Непроходимость кишечника у детей». -Киев, Здоров’я, 1977. — 160 с.
• Баиров Г. А., Манкина Н. С. «Хирургия недоношенных детей». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1977. — 232 с.
• Баиров Г. А. «Хирургия поджелудочной железы у детей». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1978. — 168 с.
• Баиров Г. А., Попов А. А., Дорошевский Ю. Л. и др. Родовая травма органов брюшной полости и забрюшинного пространства у новорожденных // Вести, хир., 1979., № 9. — С. 91-94.
• Баиров Г. А. «Неотложная хирургия детей». : рук. для врачей. — Изд. 2-е, перераб. и доп. — Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1983. — 407 с.
• Баиров Г. А., Дорошевский Ю. Л.: Немилова Т. К. «Атлас операций у новорожденных». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1984. — 256 с.
• Андрианов В. Л.: Баиров Г. А., Садофьева В. И., Райе Р. Э. «Заболевания и повреждения позвоночника у детей и подростков». -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1985. — 256 с.
• Баиров Г. А., Рошаль Л. М. «Гнойная хирургия детей».: рук. для врачей. -Л.: Медицина, Ленингр. отд-ние, 1991. — 269 с.
• Баиров Г. А., Цыбулькин Э. К., Тихомиров В. Д. «Срочная хирургия детей».: рук. для врачей. — СПб. : Питер Пресс, 1997. — 462 с.
• Осипов И. Б., Баиров Г. А. «Неотложная урология детского возраста». — СПб. : Питер, 1999. — 82 с.
• Баиров Г. А. «Детская травматология».: практ. рук. для врачей. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб. : Питер, 2000. — 375 с.

См. также

• Санкт-Петербургское отделение Союза педиатров России

Литература

• [anaurt.com/qrt/content/girey-alievich-bairov?language=ru Гирей Алиевич Баиров]
• [cyberleninka.ru/article/n/girey-alievich-bairov Гирей Алиевич Баиров // Вопросы современной педиатрии. 2007., Выпуск № 5 / том 6]
• [www.petrsu.ru/Chairs/Psurg/Memory/bairov.html Гирей Алиевич Баиров. «Я пробивался в науку локтями»]
• [www.avdet.org/node/6001 Гирей Алиевич Баиров. «Хирург от Бога»]
• [www.milli-firka.org/c/DBAGACHB Гирей Алиевич Баиров. Алушта, увековечь память хирурга!]
• [www.musicvideos.com/watch/YxXvHd2sxQg.html Гирей Баиров — детский хирург (видео)]

Отрывок, характеризующий Баиров, Гирей Алиевич

– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.