Байби, Джоан

Джоан Байби

Джоан Байби (Хупер) (англ. Joan Lea Bybee (Joan B. Hooper), род. в 11 февраля 1945 г. Новый Орлеан) — американский лингвист, профессор университета Нью-Мексико в Альбукерке, почётный доктор университета в Осло (2004), один из ведущих мировых специалистов по общей морфологии и теории грамматики.

Биография

Получила степень бакалавра в Техасском университете в Остине (1966) и степень магистра — в Университете штата в Сан-Диего (1970). Тема диссертации в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе — «Аспекты естественной порождающей фонологии» (1973). Преподавала в Университете штата Нью-Йорк в Буффало и в Университете Нью-Мексико в Альбукерке (с 1989 профессор, с 1998 по 2001 руководитель отделения лингвистики). Председатель Американского лингвистического общества (с 2004). Член международной Ассоциации лингвистической типологии. Входит в редколлегию журнала «Linguistic Typology».

Вклад в науку

Байби — один из наиболее влиятельных представителей функционалистского направления в теоретической лингвистике, противостоящего как идеологии «формального» направления (или хомскианства), так и идеологии структурализма. В ранних работах развивалась так наз. «естественная фонология»; в середине 1980-х гг. Байби начинает заниматься теоретической морфологией. Её книга «Morphology» (1985) — манифест функциональной морфологии; в книге утверждается существование типологических закономерностей, регулирующих расположение морфем в словоформе, аффиксальное vs. аналитическое выражение грамматических значений и др. В дальнейшем Байби обратилась к проблемам диахронической эволюции грамматических значений; её книга «The evolution of grammar» (1994, в соавторстве) является существенным вкладом в теорию грамматикализации и в типологическое описание видовременных и модальных грамматических значений. В последних работах намечаются контуры новой модели языка, в которой большую роль играют такие понятия, как частотность языковых единиц и корпусно-ориентированные механизмы; эта модель во многом упраздняет структуралистское противопоставление «языка» и «речи», равно как и идейно близкое последнему хомскианское противопоставление «компетенции» и «употребления».

Основные работы

• Hooper, Joan B. 1976. An introduction to natural generative phonology. New York: Academic Press.
• Bybee, Joan L. 1985. Morphology: a study of the relation between meaning and form. Amsterdam: John Benjamins.
• Bybee, Joan, Revere Perkins and William Pagliuca. 1994. The evolution of grammar: tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago: University of Chicago Press.
• Bybee, Joan. 2001. Phonology and language use. Cambridge: Cambridge University Press.
• Bybee, Joan. 2007. Frequency of use and the organization of language. Oxford: Oxford University Press.
• Bybee, Joan. 2010. Language, usage and cognition. Cambridge: Cambridge University Press.

Ссылки

• [www.unm.edu/~jbybee/ Личная страница на сайте университета Нью-Мексико]
• [lingvarium.org/maisak/trans/Bybee_et_al_1994-ch1-rus.htm Дж. Байби и др. Эволюция грамматики: время, вид и модальность в языках мира (русский перевод главы 1)]
• [www.omnilexica.com Биографическая справка. omnilexica.com]

Отрывок, характеризующий Байби, Джоан

– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.