Байер, Готлиб Зигфрид
Готлиб Зигфрид Байер (нем. Gottlieb Siegfried Bayer; 6 января 1694, Кёнигсберг — 10 февраля 1738, Санкт-Петербург) — немецкий историк, филолог, один из первых академиков Петербургской академии наук и исследователь русских древностей[1]. Зачинатель истории как науки в России[2][3].
Содержание
Биография
В 1710 он поступил в Кёнигсбергский университет, где стал изучать восточные языки, в особенности китайский, затем отправился в путешествие по Германии и, возвратившись оттуда, начал в 1717 г. читать в Кёнигсбергском университете лекции по греческой литературе. В 1725 г. Байер переселился в Петербург, где в Академии наук занял кафедру по восточным древностям и языкам; кроме работ по этим предметам, он занимался также устройством Академической гимназии.
В русской историографии Байер, не знавший русского языка, является основателем скандинавской школы. За всё время своего пребывания в Петербурге Байер принимал живое участие в судьбах Академии и ратовал за свободное её развитие. Так, он, например, составил жалобу, которую академики подали Петру II в 1729 г. на секретаря Академии Шумахера и в которой они, между прочим, ходатайствовали об утверждении академического регламента; в 1732 году разработал академический устав; в 1727 году, по отъезде академика Коля, принял на себя надзор над Академической гимназией.
Байер был в хороших отношениях с вице-канцлером Остерманом и с Феофаном Прокоповичем, который покровительствовал ему и которому посвящено одно из важнейших сочинений Байера — «Museum sinicum». Существует между прочим указание на то, что посвящение это весьма напоминает анонимную «Vita Theophanis Prokopoviz», которую Шерер напечатал в своих «Nordische Nebenstunden» (1776 г.). Будучи недоволен академическими порядками и находясь постоянно в ссоре с Шумахером, который не допускал его даже до пользования нумизматическими коллекциями Академии, Байер постоянно хлопотал о возвращении на родину. Получив наконец в 1736 г. увольнение, он отправил в Кёнигсберг свою драгоценную библиотеку, намереваясь следующей зимой уехать из Петербурга, но в феврале 1738 г. он скончался от горячки.
Богатый материал для биографии Байера из архива Академии наук разработан Пекарским в его «Истории имп. Академии наук» (I т., стр. 180—196, а также и в других местах этого сочинения), где приведен также и полный список его сочинений и их переводов.
Из книги Шлёцера «Общественная и частная жизнь Августа Людвига Шлёцера, им самим описанная» известно, что за 12 лет пребывания в России Байер так и не выучил русского языка.
Историография
В первых одиннадцати томах «Записок Академии» помещены некоторые переводы сочинений Байера:
- «Historia Osrhоёna et Edessena nummis illustrata» (С.-Петербург, 1873);
- «Historia regni Graecorum Bactriani» (1738 г.);
- «De origine et priscis sedibus Scytharum» (русский перевод в «Записках Академии», т. 1, 1728);
- «De Scythiae situ, qualis fuit sub aetate Herodoti» (русский перевод в том же томе);
- «De Cimmerus» (русский перев. во II томе);
- «De Varagis» (русский перевод Кондратовича п. з.
- «Сочинение о Варягах» в IV томе, 1768 г.);
- «De Russorum prima expeditione Constantinopolitana» (VI том);
- «De Venedis et Eridano fluvio» (VII том);
- «Origines russicae» (VIII том);
- «Geographia Russiae … ex Constantino porpnyrogenneta» (IX том, русский перевод 1767 г.).
- «Geographia Russiae ex scriptoribus septentrionalibus» (том X; русский перевод 1767 г.);
- «De Hyperboreis» (том XI).
- Только в русском переводе явилось сочинение: «Краткое описание случаев, касающихся Азова от создания сего города до возвращения оного под Российскую державу» (СПб., 1 734 г.).
- Вместе с латинским оригиналом издан перевод: «История о жизни и делах кн. Константина Кантемира» (Москва, 1783 г.).
- Для царя Петра II Байер написал: «Auszug der ä lteren Staatsgeschichte» (СПб., 1728 г.).
Напишите отзыв о статье "Байер, Готлиб Зигфрид"
Литература
- Готлиб Зигфрид Байер - академик Петербургской Академии наук.Санкт-Петербург, Европейский Дом. 1996. - 79 с. ISBN 5-85733-060-2
- Байер Г. 3. // БСЭ. Изд-е 3-е. Т. 2. — М. — 1970.
- Зелле Г., фон. История Кёнигсбергского университета Альберта в Пруссии. — Вюрцбург. — 1956. — На нем. яз.
- Кролльман К. Старопрусская биография. — Кёнигсберг. — 1941. — На нем. яз.
- Лавринович К. К. Альбертина. Очерки истории Кёнигсбергского университета. — Калининград, Восточная Пруссия: С древнейших времен до конца второй мировой войны — Ист. очерк. Документы. Материалы. — Калининград: Кн. изд-во. — 1996. — 538 с.
- История Академии наук СССР. Т. 1. — М.-Л.: Изд-во АН СССР — 1958. — 483 с.
- Knud Lundbaek: T.S. Bayer (1694–1738). Pioneer Sinologist. Curzon Press, London/Malmö 1986, ISBN 0-7007-0189-3 (Scandinavian Institute of Asian Studies Monograph Series. Bd. 54).
Ссылки
- ↑ [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49607.ln-ru Профиль Байер Готлиб или Теофил Зигфрид] на официальном сайте РАН
- ↑ [www.spbumag.nw.ru/2004/22/7.shtml Журнал Санкт-Петербургский университет ISSN 1681-1941 / № 22-23 (3681-82), 14 октября 2004 года]
- ↑ [ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1407158801 Фролов Э. Д. Традиции классицизма и петербургское антиковедение]
- Жуковская Т. Н. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/1191.html Байер (Bayer) Готлиб (Gottlieb) Зигфрид (Siegfried) // Сетевой биографический словарь историков Санкт-Петербургского университета XVIII-XX вв.]При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
- Сергей Цветков. [pereformat.ru/2014/12/rozhdenie-normannizma/ Байер и рождение русского норманнизма]
Данные в этой статье приведены по состоянию на 1900. Вы можете помочь, обновив информацию в статье.
|
Отрывок, характеризующий Байер, Готлиб Зигфрид
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 6 января
- Родившиеся в 1694 году
- Родившиеся в Кёнигсберге
- Умершие 10 февраля
- Умершие в 1738 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Историки Германии
- Историки Российской империи
- Выпускники Кёнигсбергского университета
- Преподаватели Кёнигсбергского университета
- Действительные члены Санкт-Петербургской академии наук
- Члены Прусской академии наук
- Специалисты по истории России