Байкин, Алексей Романович

Алексей Романович Байкин
Дата рождения	27 марта 1922(1922-03-27)
Место рождения	Репное, Балашовский уезд, Саратовская губерния, РСФСР
Дата смерти	30 марта 1997(1997-03-30) (75 лет)
Место смерти	Саратовская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Артиллерия
Годы службы	1941—1946
Звание
Часть	173-й стрелковый полк 90-й стрелковой дивизии
Командовал	миномётным расчётом
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Алексей Романович Байкин (27 марта 1922, село Репное, Саратовская губерния — 30 марта 1997, Саратовская область) — командир миномётного расчета 173-го стрелкового полка (90-я стрелковая дивизия, 2-я ударная армия, 2-й Белорусский фронт), старший сержант.

Биография

Алексей Романович Байкин родился в крестьянской семье в селе Репное Балашовского уезда Саратовской губернии (в настоящее время Балашовский район Саратовской области). Получил неполное среднее образование, работал в колхозе.

В декабре 1941 года Балашовским райвоенкоматом Саратовской области призван в ряды Красной армии. На фронтах Великой Отечественной войны с января 1942 года.

Приказом по 173-му стрелковому полку от 21 января 1944 года старший сержант Байкин за мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками был награждён медалью «За боевые заслуги» за то, что в боях 14—27 января 1944 года в ходе операции по полному прорыву блокады Ленинграда и по прорыву обороны противника в районе деревень Гостилицы и Дятлицы Ломоносовского района Ленинградской области.

В бою 14 июня 1944 года в районе деревни Каннаксен при прорыве второй оборонительной линии белофиннов, действуя смело и решительно ведя огонь из миномёта, в период форсирования реки Райволан-йоки, уничтожил расчёт 3-х 37-мм пушек противника и проделал 3 прохода в проволочных заграждениях и минных полях противника. Тем самым обеспечил выполнение боевого приказа первой стрелковой ротой и безостановочное преследование противника в глубине обороны. Приказом по 90-й стрелковой дивизии от 4 июля 1944 года он был награждён орденом Славы 3-й степени.

В бою 14—15 января 1945 года в районе деревни Дзержаново, Швелице (Польша), при прорыве сильно укреплённой обороны противника расчёт старшего сержанта Байкина проделал 3 прохода в проволочных заграждениях противника и этим дал возможность беспрепятственно двигаться нашей пехоте. При преследовании противника, действуя в боевых порядках пехоты, успешно отбил контратаку противника, при этом уничтожил 8 солдат противника. Был представлен к ордену Красной Звезды. Приказом по 90-й стрелковой дивизии от 22 февраля 1945 года старший сержант Байкин был повторно награждён орденом Славы 3-й степени. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1965 года приказ был отменён, и Байкин был награждён орденом Славы 1-й степени.

Старший сержант Байкин в бою за сильно укреплённый пункт противника деревню Гросс Зибсау (Польша) 17 февраля 1945 года умело управлял огнём своего миномёта. Огнём его миномёта подавлен огонь одного станкового и 2-х ручных пулемётов противника, прикрывавших группу солдат противника, пытавшихся атаковать подразделения Красной армии. В бою за город Нойенбург 18 февраля 1945 года огнём из своего миномёта рассеял группу автоматчиков противника, пытавшихся разведать расположение пехоты. При этом было уничтожено: один ручной пулемёт и 7 солдат противника. Был представлен к ордену Красной Звезды. Приказом по 2-й ударной армии от 20 апреля 1945 года он был награждён орденом Славы 2-й степени.

Приказом по 90-й стрелковой дивизии от 8 мая 1945 года старший сержант Байкин был награждён медалью «За отвагу» за то, что в Польше в бою за станцию Ора 26 марта 1945 года огнём своего миномёта уничтожил 12 солдат и одного офицера противника, пытавшихся проникнуть в тыл наступающих подразделений, а также подавил пулемёт, мешавший продвижению пехоты.

Старшина Байкин был демобилизован в ноябре 1946 года. Вернулся на родину. Работал в колхозе. Затем по решению райкома партии был направлен на работу в Литву, помогать создавать там колхозы. Затем был направлен в Молдавию с аналогичным поручением. В 1954 году окончательно вернулся на родину. В 1956 году окончил курсы повышения главных бухгалтеров промышленности в городе Кинешма. Работал на разных предприятиях города Балашов.

В 1985 году в ознаменование 40-летия Победы он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Скончался Алексей Романович Байкин 30 марта 1997 года.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=19265 Байкин Алексей Романович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 18 ноября 2015.

• [podvignaroda.ru Документы на сайте «Подвиг народа»]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11443084@morfHeroes В биографическом словаре]

Литература

• Созвездие славных. — Саратов, 1967. — С. 3—11.
• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. — М., 1976. — Кн. 4. — С. 21—23.
• Страницы мужества. — Саратов, 1983. — Кн. 2. — С. 85—92.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Биограф.словарь. — М.: Воениздат, 2000.
• Полные кавалеры ордена Славы: Биографический словарь (в 2 томах). — М.: Воениздат, 2010.

Отрывок, характеризующий Байкин, Алексей Романович

«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.