Байков, Иван Иванович (генерал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Иванович Байков
Дата смерти

1848(1848)

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

артиллерия, пехота

Звание

генерал-лейтенант

Командовал

артиллерия 5-го пехотного корпуса, 1-я бригада 18-й пехотной дивизии, Грузинские линейные батальоны

Сражения/войны

Русско-шведская война 1808—1809, Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Русско-турецкая война 1828—1829, Кавказская война

Награды и премии

Орден Святого Георгия 4-й ст. (1813), Орден Святой Анны 2-й ст. (1813), Кульмский крест (1813), Золотое оружие «За храбрость» (1814), Орден Святого Владимира 3-й ст., Pour le Mérite, Орден Святой Анны 1-й ст. (1826)

Иван Иванович Байков (? — 1848) — генерал-лейтенант, герой Отечественной войны 1812 года.



Биография

Образование получил в сухопутном кадетском корпусе, из которого выпущен в 1797 году подпоручиком в 5-й артиллерийский полк.

С 1800 года служил в Ахтырских артиллерийских ротах и далее находился в 6-м артиллерийском полку (с 1804 года), Киевской резервной артиллерийской бригаде (с 1806 года) и в 21-й артиллерийской бригаде. В рядах этой последней бригады он в 1808—1809 годах принимал участие в сражениях против шведов в Финляндии. По окончании войны Байков был переведён сначала в 17-ю, а затем и в 5-ю артиллерийскую бригаду.

Во время Отечественной войны 1812 года Байков блестяще проявил себя в сражениях при Полоцке и на Березине и был произведён в полковники 14-й артиллерийской бригады. 3 января 1813 года он был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 1165 по кавалерскому списку Судравского и № 2532 по списку Григоровича — Степанова)

В воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск 1812 года октября 5 при Полоцке, где быстрым и искуссным действием батарей, поражал на каждом шагу неприятеля и истреблял неоднократно его колонны и, подбивая неприятельские орудия, заставлял везде против себя молчать батареи, 6 и 7 числа, командуя всею артилериею в первою линии кор-де-баталь находившеюся, ознаменовал отличное своё знание и искусство.

В Заграничных походах 1813—1814 годов Байков принимал участие в сражениях при Магдебурге, Бауцене, Люцене, Кенигштейне, Лейпциге и Фершампенуазе. В битве под Кульмом он командовал всей русской артиллерией, за что был награждён орденом св. Анны 2-й степени с алмазами и особым прусским знаком отличия Железного креста. За штурм Парижа он 18 марта 1814 года получил золотую шпагу с надписью «За храбрость».

14 апреля 1818 года Байков был произведён в генерал-майоры и назначен начальником артиллерии 5-го пехотного корпуса. В том же году временно командовал 1-й бригадой 18-й пехотной дивизии. С 1820 года занимал должность корпусного дежурного генерала и в 1826 году был награждён орденом св. Анны 1-й степени.

В 1828—1829 годах Байков сражался с турками на Дунае, отличился при осаде Браилова и под Шумлой. В 1829 году назначен председателем Временной счётной комиссии с состоянием при Главнокомандующем 2-й армии по особым поручениям.

С 1831 года Байков служил на Кавказе, где был начальником Грузинских линейных батальонов, а затем состоял при Отдельном Кавказском корпусе. В 1834 году произведён в генерал-лейтенанты и в 1837 году вышел в отставку. За время нахождения на Кавказе он неоднократно принимал участие в походах против горцев.

Скончался в 1848 году.

Среди прочих наград Байков имел ордена св. Владимира 3-й степени и прусский Pour le Mérite.

Источники

Напишите отзыв о статье "Байков, Иван Иванович (генерал)"

Отрывок, характеризующий Байков, Иван Иванович (генерал)

Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.