Байн, Уве

Уве Байн
Общая информация
Родился	26 сентября 1960(1960-09-26) (63 года) Херинген, ФРГ
Гражданство	Германия
Рост	178 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1968—1975	Ленгерс
1975—1978	Херинген
Клубная карьера*
1978—1984	Кикерс	153 (72)
1984—1987	Кёльн	64 (17)
1987—1989	Гамбург	52 (22)
1989—1994	Айнтрахт	150 (38)
1994—1997	Урава Ред Даймондс	68 (25)
1997—1998	Гиссен	22 (12)
Национальная сборная**
1989—1993	Германия	17 (3)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Италия 1990
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

У́ве Байн (нем. Uwe Bein; 26 сентября 1960, Херинген) — немецкий футболист, играл на позиции полузащитника.

Карьера

Футбольная карьера Байна началась в 1978 году, когда он подписал профессиональный контракт с клубом «Кикерс» из Оффенбаха. Клуб по традиции играл то в третьей, то во второй, спускаясь и поднимаясь с каждым годом туда-сюда. Но в сезоне 1983/84 Кикерсу удаслось подняться в Бундселигу, где Уве показал себя со всех сторон, хоть его клуб и занял предпоследнее место. Особенно запоминающимся выглядит его хет-трик, оформленный 20 августа 1983 года во втором туре в ворота мёнхенгладбахской «Боруссии». Всего за «Кикерс» Уве провёл 153 матча и забил 72 гола.

На заметку к селекционерам ведущих клубов попал после двух сезонов за «Кикерс», но только в 24 года, права на футболиста купил «Кёльн», игравший в Бундеслиге. Уве сыграл за три сезона в «Кёльне» 64 матча, забив 17 мячей. В 1986 году, будучи уже одной из главных звёзд своего клуба, вышел вместе с ним в финал Кубка УЕФА, который был проигран мадридскому «Реалу» по сумме двух матчей со счётом 3:5. Победить не помог даже гол Уве, забитый на 22-й минуте второго матча.

В 1987 году Уве перешёл в «Гамбург». С точки зрения командных достижений Уве не повезло. За два года «Гамбург» два раза финишировал в шестёрке лучших команд Германии, но оба раза позади его бывшего клуба — «Кёльна». Зато Уве преуспел в личных достижениях: в сезоне 1988/89 он забил 15 мячей в чемпионате, уступив только Томасу Аллофсу и Роланду Вольфарту из «Кёльна» и «Баварии» соответственно, забившим по 17 мячей. Именно после этого чемпионата Уве стал вызываться в сборную Германии. Всего за два сезона в «Гамбурге» он сыграл 52 матча и забил 22 мяча.

Следующий сезон Уве начал уже в «Айнртахте» из Франкфурта-на-Майне. В первом же своём сезоне выиграл бронзовые медали чемпионата и помог нападающему Йорну Андерсену с 18 мячами стать лучшим бомбардиром чемпионата, большинство из которых были забиты с передач Уве. В сезонах 1991/92 и 1992/93 «Айнтрахт» также завоёвывал бронзовые медали. Его дуэт с Андреасом Мёллером был очень эффективен, чему способствовало отменное взаимопонимание. Поэтому Андреас и забил 28 мячей за «Айнтрахт» в период с 1990 по 1992-й. За пять сезонов проведённых в «Айнтрахте» Уве сыграл 150 матчей и забил 38 мячей, став одним из лучших игроков Германии тех времён.

В 1994 году уехал играть в Японию в клуб «Урава Ред Даймондс», куда в те времена съезжались игроки заканчивать карьеру. Уве провёл в Японии три сезона, сыграл 68 матчей и забил 25 мячей.

В 1997 году вернулся доигрывать в Германию, в клуб «Гиссен», в котором в 1998 году закончил карьеру. После завершения карьеры иногда играл за «Бад Хершсельд» в низших немецких лигах.

С 1 июля по 23 декабря 2005 года был менеджером «Кикерса».

Статистика по сезонам

Сезон	Команда	Лига	Матчи	Голы
1979/80	Кикерс	Третья Бундеслига	9	1
1980/81	Кикерс	Третья Бундеслига	38	25
1981/82	Кикерс	Вторая Бундеслига	35	12
1982/83	Кикерс	Вторая Бундеслига	37	20
1983/84	Кикерс	Бундеслига	34	14
1984/85	Кёльн	Бундеслига	27	8
1985/86	Кёльн	Бундеслига	20	5
1986/87	Кёльн	Бундеслига	17	4
1987/88	Гамбург	Бундеслига	24	7
1988/89	Гамбург	Бундеслига	28	15
1989/90	Айнтрахт (Франкфурт)	Бундеслига	33	9
1990/91	Айнтрахт (Франкфурт)	Бундеслига	31	8
1991/92	Айнтрахт (Франкфурт)	Бундеслига	34	8
1992/93	Айнтрахт (Франкфурт)	Бундеслига	25	7
1993/94	Айнтрахт (Франкфурт)	Бундеслига	27	6
1994	Урава Ред Даймондс	Джей-лига	10	2
1995	Урава Ред Даймондс	Джей-лига	38	18
1996	Урава Ред Даймондс	Джей-лига	20	5
1979—1996	Итого	Везде	487	174

Карьера в сборной

Самый большой успех в карьере Уве Байна — победа в чемпионате мира 1990 года. На мировом первентсве Уве сыграл четыре матча из семи, и пропустил из-за травмы финал, но всё равно остался одним из лучших игроков того турнира. Уве даже забил один гол в ворота национальной сборной Объединённых Арабских Эмиратов 15 июня на 58-й минуте матча. Тот матч закончился победой сборной Германии со счётом 5:1.

В чемпионате Европы 1992 года и чемпионате мира 1994-го участия не принимал, поскольку главный тренер сборной тех времён Берти Фогтс упорно не видел его в команде, предпочитая других игроков. Всего за сборную Уве провёл 17 игр и забил три мяча.

Последний матч за сборную провёл 22 сентября 1993 года в Тунисе против национальной команды Туниса. Матч закончился со счётом 1:1, Уве отличиться не смог.

Матчи Байна за сборную Германии  

Дата	Место проведения	Оппонент	Счёт	Голы	Соревнование
4 октября 1989	Вестфаленштадион, Дортмунд	Финляндия	6:1	—	Отборочный турнир на ЧМ-1990
15 ноября 1989	Кёльн	Уэльс	2:1	—	Отборочный турнир на ЧМ-1990
28 февраля 1990	Монпелье	Франция	1:2	—	Товарищеский матч
25 апреля 1990	Штутгарт	Уругвай	3:3	—	Товарищеский матч
26 мая 1990	Дюссельдорф	Чехословакия	1:0	1	Товарищеский матч
30 мая 1990	Гельзенкирхен	Дания	1:0	—	Товарищеский матч
10 июня 1990	Сан-Сиро, Милан	Югославия	4:1	—	Чемпионат мира 1990 (групповой этап)
15 июня 1990	Сан-Сиро, Милан	Объединённые Арабские Эмираты	5:1	1	Чемпионат мира 1990 (групповой этап)
19 июня 1990	Сан-Сиро, Милан	Колумбия	1:1	—	Чемпионат мира 1990 (групповой этап)
1 июля 1990	Сан-Сиро, Милан	Чехословакия	1:0	—	Чемпионат мира 1990 (1/4 финала)
29 августа 1990	Лиссабон	Португалия	1:1	—	Товарищеский матч
31 октября 1990	Люксембург	Люксембург	2:3	1	Отборочный турнир к ЧЕ 1992
18 декабря 1991	Леверкузен	Люксембург	4:0	—	Отборочный турнир к ЧЕ 1992
25 марта 1992	Турин	Италия	0:1	—	Товарищеский матч
14 апреля 1993	Бохум	Гана	6:1	—	Товарищеский матч
13 июня 1993	Чикаго	США	3:4	—	Товарищеский матч
22 сентября 1993	Тунис	Тунис	1:1	—	Товарищеский матч

Достижения

• Чемпион мира: 1990
• Финалист Кубка УЕФА: 1985/86
• Бронзовый призёр Бундеслиги: 1989/90, 1991/92, 1992/93

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=14893 Профиль футболиста] (англ.). National-football-teams.com. Проверено 28 июня 2010. [www.webcitation.org/67vnEhLDz Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [www.fussballdaten.de/spieler/beinuwe/ Профиль футболиста] (нем.). Fussballdaten.de. Проверено 28 июня 2010. [www.webcitation.org/67K3sm0l4 Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
• [www.worldfootball.net/spieler_profil/uwe-bein/#redirect Профиль футболиста] (англ.). Worldfootball.net. Проверено 28 июня 2010. [www.webcitation.org/67K3tHKrp Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
• [www.kicker.de/news/fussball/wm/startseite/1992/10163/nationalspieler_uwe-bein.html Профиль футболиста] (нем.). Kicker.de. Проверено 28 июня 2010. [www.webcitation.org/67K3uQhb8 Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Байн, Уве

– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.