Байхаситы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

                              

Байхаси́ты (араб. بيهسية‎‎) — последователи Абу Байхаса Хайсама ибн Джабира.

Абу Байхас обвинил в неверии Ибрахима и Маймуна ибн Халида (маймуниты) из-за их спора в вопросе о продаже невольниц неверующим-кафирам. Он также считал неверующими вакифитов из-за того, что те не делали такфир тому мусульманину, который впал в грех не зная о греховности совершённого поступка[1]. Абу Байхас говорил: «Он обязан был знать это! Вера есть знание всего истинного и ложного. Вера — знание в сердце, а не слова и дела». С его слов передают: «Вера — это признание обязательности и знание, это не одно из этих двух дел, исключая другое».

Одно из течений байхаситов — ’ауниты, — разделились на два лагеря в вопросе о том мусульманине, который вернулся из страны переселения (дар аль-хиджра) в свой дом. Но обе секты были едины в том, что если имам мусульман неверующий, то и все его подданные являются кафирами. Ауниты также утверждали, что опьянение является неверием, однако не обвиняли пьяницу до тех пор, пока он не совершал другой грех, помимо пьянства.

Часть байхаситов считала, что если человек впал в грех, не следует обвинять его в куфре, пока имам мусульман не вынесет решение относительно него[2].



Асхаб ат-тафсир и Асхаб ас-суал

Среди байхаситов существовали секты «сторонников разъяснения» и «сторонников вопроса», от которых отреклась основная масса байхаситов.

  • Асхаб ат-тафсир (араб. أصحاب التفسير‎) — последователи аль-Хакама ибн Марвана аль-Куфи, который говорил о том, что всякий свидетельствующий против мусульманина должен «разъяснить» своё свидетельство.
  • Асхаб ас-суал (араб. أصحاب السؤال‎) — последователи Шабиба ибн Йазида аш-Шайбани (погиб в 697 году в борьбе с аль-Хаджжаджем ибн Юсуфом), которых ошибочно отождествляют с Шабибом ан-Наджрани и шабибитами. Сторонники вопроса говорили: «Человек является мусульманином, если он произнес оба свидетельства исповедания веры (шахада), отрекся (от врагов Аллаха), признал покровительство (друзей Аллаха) и уверовал целиком в то, что пришло от Аллаха всевышнего. Если он не знал, то он спрашивает о том, что предписал ему Аллах. И ему не вредит, что он не знает, пока он не испытан этим и не спросит. Если же впадающий в запретное не узнал о запрещении этого, то он в действительности неверующий».

Напишите отзыв о статье "Байхаситы"

Примечания

  1. THE SECTS OF THE KHARIJiYAH // [www.forgottenbooks.com/readbook_text/Moslem_Schisms_and_Sects_Al-Fark_Bain_Alfirak_Being_the_History_of_the_v1_1000006808/117 MOSLEM SCHISMS AND SECTS]. — P. 110.
  2. МУХАММАД ИБН 'АБД АЛ КАРИМ АШ-ШАХРАСТАНИ. ХАРИДЖИТЫ (ХАРИДЖИТЫ, МУРДЖИИТЫ, ВА'ИДИТЫ) // [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Arabien/XII/Shachrastani/text4.phtml КНИГА О РЕЛИГИЯХ И СЕКТАХ].


Отрывок, характеризующий Байхаситы


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.