Байё

Коммуна Байё Bayeux Герб Страна ФранцияФранция Регион Нижняя НормандияНижняя Нормандия Департамент Кальвадос Кантон Бейё Координаты 49°16′00″ с. ш. 0°42′00″ з. д.49.266667° с. ш. 0.7° з. д. / 49.266667; -0.7    Население 14 466 человек (2006) Часовой пояс UTC+1, летом UTC+2 Почтовый индекс 14400 Код INSEE 14047 Показать/скрыть карты

Байё (фр. Bayeux) — город в Нормандии, в северо-западной Франции, в департаменте Кальвадос. Байё расположен в плодородной долине реки Ор, в 12 км от Ла-Манша. Население — 14 961 жителей (данные на 1999 г.).

Достопримечательности

Главная достопримечательность города — кафедральный собор, постройка которого началась в XI веке и была закончена в 1497 г.

Ковёр из Байё

В городской ратуше ныне находится Музей Ковра из Байё, в котором экспонируется знаменитый «ковёр из Байё» (фр. Tapisserie de Bayeux), памятник раннесредневекового искусства, представляющий собой вышитое полотно 50 см высоты и 70,3 м длины, изображающее главнейшие события из истории завоевания Англии Вильгельмом Нормандским. Долгое время полагали, что эта картина вышита руками жены Вильгельма Завоевателя, королевы Матильды, но в настоящее время большее признание получила гипотеза, что заказчиком ковра был Одо, епископ Байё, брат Вильгельма и один из ближайших его соратников. Ковёр представляет собой полосу грубой льняной материи, на которой вышито 58 сцен, следующих одна за другой в хронологической последовательности событий (сбор войско нормандцев, отплытие на кораблях, высадка в Англии, столкновение с войсками Гарольда, поединок Вильгельма и Гарольда, коронация Вильгельма и др.). По верхнему и нижнему краям Ковра — сцены из поучительных басен Эзопа. Каждая из сцен снабжена краткими комментариями на латыни. Изображения скрупулёзно вопроизводят исторические костюмы, оружие, инструменты, корабли, среди интересных деталей — комета Галлея, приблизившаяся к Земле в 1066 г.

История

В древности Байё был центром гальского племени байокассов, а во времена римлян носил название Августодурум «Augustodurum» и, как показывают остатки водопровода, гимназии и других древностей, достиг известной степени процветания. В IV веке в городе было основано епископство.

В средние века Байё был главным городом области Бессен. Уже в III веке эта область принадлежала к так называемому «Саксонскому берегу» (лат. Litus Saxonicum), потом к территории Малой Саксонии (лат. Otlingua Saxonia, современный департамент Кальвадос), куда Карл Великий выселил покоренных им саксонцев. Потомки этих переселенцев ещё долгое время именовались «бессенские саксы».

В IX веке к саксонскому элементу присоединился ещё один, тоже германского происхождения. Норманн Роллон (с 912 г. христианский герцог Нормандии) отнял Байё у графа Беренгара, который был убит при штурме города викингами, и красивая дочь которого, Попа, стала женой победителя. Таким образом Байё стал главным центром норманнской власти в Нижней Нормандии и дольше других городов сохранял скандинавские обычаи.

Во время войны с Англией Байё два раза переходил в руки англичан (в 1346 и 1417 гг.), но в 1450 г. навсегда был отвоеван войсками Жана де Дюнуа. В XVI веке Байё жестоко пострадал от гутенотских войн, а при Людовике XIII был свидетелем кровавой расправы над возмутившимися «босяками» («Va-nu-pieds»). Во время революции Байё, вместе со своим многочисленным духовенством, поддерживал роялистов.

Во время Второй мировой войны стал первым французским городом, освобождённым войсками союзников: был занят частями британской армии 7 июня 1944 года, на следующий день после начала Нормандской операции.

Ссылки

• [www.mairie-bayeux.fr/ Официальный сайт]  (фр.)
• Байё (г.) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Байё

Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.