Бакалдин, Виталий Борисович
Поделись знанием:
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
| Виталий Бакалдин | |||
 | |||
| Род деятельности: | |||
|---|---|---|---|
| Язык произведений: |
русский | ||
| Награды: |
| ||
Вита́лий Бори́сович Бака́лдин (16 июня 1927, Краснодар — 30 декабря 2009[1]) — советский и российский поэт, работник культуры, педагог.
Содержание
Биография
Родился в Краснодаре 16 июня 1927 года в семье инженера-строителя, жил в Северной Осетии, Кронштадте, на Черноморском побережье и Дальнем Востоке.
Был в оккупации в Краснодаре. Подростком, не будучи в рядах РККА, принимал участие в боях за освобождение Краснодара и под станицей Абинской. Окончил школу в Уссурийске. В конце 1945 года возвратился в Краснодар и поступил в пединститут на факультет русского языка и литературы, который с отличием окончил в 1949 году. Работал учителем в краснодарской школе № 58.
В 1952 году в Краснодарском книжном издательстве вышел первый сборник стихов «Моим друзьям». Затем в Краснодаре и Москве издаются новые книги стихов Бакалдина. В Краснодаре в те годы по радио звучали его стихи, в краевых театрах ставились пьесы, исполнялись песни на его слова. На III Всесоюзном совещании молодых писателей в 1956 году В. Бакалдин был рекомендован, а вскоре и принят в члены Союза писателей СССР (с 1992 г. в Союзе писателей России).
В январе 1958 года Бакалдина избрали руководителем Краснодарской краевого отделения СП. На протяжении ряда лет он был главным редактором газеты «Кубань». Много лет редактировал газету «Литературная Кубань», руководил детской творческой студией «Лукоморье» при краснодарском краевом Центре творческого развития и гуманитарного образования, регулярно выступал с новыми циклами стихов и литературной публицистикой.[2]
В творчестве Бакалдина легко прочитывается его жизнь: краснодарское детство, испытания войны, радость мирной жизни, учительский труд, растущая молодость и любовь.[3][4]
Книги
- Моим друзьям: Стихи. — Краснодар: Кн.изд-во, 1952.
- Травы-муравы: Стихи. — Краснодар: Кн.изд-во, 1955.
- Утро раннее: Стихи. — Краснодар: Кн.изд-во, 1958.
- Царевна-недотрога: Стихотворения и и поэма. — М.:Детгиз,1959.
- Простая быль: Стихи. — Краснодар: Кн.изд-во,1960.
- Сказка-шутка, спорят в ней, кто важней и кто нужней: Стихи для детей. — Краснодар, 1962.
- О сердцах: Лирика. — Краснодар,1963.
- Быстрина: стихи и поэма. — М.: Сов.писатель, 1964.
- Стихи о хлебе: для мл.шк.возраста — М.: Дет.лит., 1964.
- Алёшкины приключения: стихи. — Краснодар: Кн.изд-во,1967.
- Про мышку и мишку: Сказка в стихах. — Краснодар, 1968.
- Расстояния: Стихи и поэмы. — Краснодар: Кн.изд-во, 1968.
- Русский порт Новороссийск: стихи. — Краснодар, 1970.
- Верность: Новые стихи. — Краснодар: Кн.изд-во, 1972.
- Начинаем мы считать: для дошкол. — Краснодар, 1972.
- Про медведя и лису: сказка. — Краснодар: Кн.изд-во, 1974.
- Новороссийский салют: стихи. — Краснодар: Кн.изд-во, 1976.
- Стихи. Поэмы. — Краснодар: Кн.изд-во, 1977.
- Улица первой любви: Стихи, поэма. — Краснодар, 1986.
- Город мой: поэма. — Краснодар, 1991.
- Стихи. Поэма. — Краснодар, 1994.
- Времени приметы: Стихи последних лет. — Краснодар, 1996.
- Избранное: Стихи. — Краснодар, 2004.[5]
Почётные звания
- Почётный гражданин города Краснодара (1995);
- Заслуженный работник культуры РСФСР;
- Заслуженный учитель Кубани.
Премии
- Литературная премия имени Н. Островского;
- Премия имени Е. Ф. Степановой (1984);[6]
- Премия имени К. Россинского;
- Международная литературная премия имени М. А. Шолохова;
- Всероссийская премия «Золотой венец Победы» (2010);
- Муниципальная премия имени А. Д. Знаменского;
- Лауреат международного фестиваля лирической песни «Эоловы струны».
Источники
- ↑ Память // Краснодарские Известия. 31. 12. 2009. № 232 (4354).
- ↑ [www.yuga.ru/news/176422/ Умер патриарх кубанской литературы Виталий Бакалдин] // Юга. ру. 31. 12. 2009.
- ↑ Из майской тетради В. Бакалдина // Кубанский писатель. 2008. № 7. С. 7.
- ↑ Огрызко В. В. [www.litrossia.ru/archive/119/reading_room/2818.php Русские писатели. Современная эпоха.] М.: Литературная Россия, 2004.
- ↑ Бойко И. Животворные корни таланта // Кубанский писатель. 2007. № 6. С. 3-6.
- ↑ [www.yugopolis.ru/news/culture/2011/06/23/19124/literatura-premii-poaziya Кубанскому поэту вручили премию имени Епистинии Степановой // Югополис. 23. 06. 2011.]
Напишите отзыв о статье "Бакалдин, Виталий Борисович"
Отрывок, характеризующий Бакалдин, Виталий Борисович
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
