Бакарев, Пётр Иванович

Пётр Иванович Бакарев
Дата рождения	14 сентября 1907(1907-09-14)
Место рождения	Кустанай Казахстан
Дата смерти	11 ноября 1970(1970-11-11) (63 года)
Место смерти	Москва РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Железнодорожные войска
Годы службы	1929—1930 1933—1969
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Ива́нович Бакарев (14 сентября 1907 года — 11 ноября 1970 года) — советский военный деятель, генерал-лейтенант технической службы. Герой Социалистического Труда (1943).

Биография

Родился 14 сентября 1907 года в городе Кустанае (Казахстан) в семье рабочего. Русский. С ранних лет жил в городе Севастополе у старшей сестры, работал подмастерьем. В 1920-е годы закончил вечерний рабфак.

В 1929-1930 годах проходил действительную службу в в железнодорожных войсках РККА в Белорусской ССР. После увольнения поступил в Ленинградский металлургический институт, окончил 2 курса. Здесь в 1932 году вступил в ВКП(б). В 1933 году вновь мобилизован в армию. Служил командиром взвода, роты в 14-м железнодорожном полку. В 1938 году окончил Военно-транспортную академию.

Великую Отечественную войну встретил в должности военного комиссара 5-й железнодорожной бригады, затем был заместителем командира — начальником политотдела бригады. В начале 1942 года полковник Бакарев принял командование бригадой, сменив ушедшего на повышение генерала Павла Кабанова, который впоследствии стал руководителем Железнодорожных войск СССР.

Летом 1942 года подразделения 5-й железнодорожной бригады под командованием полковника Бакарева обеспечивали работу Воронежского железнодорожного узла. На участке Острожка — Графская скопилось около десяти тысяч вагонов. Ими забиты были все тупики, подъездные пути, на километры вытянулись груженные составы. В этот сложный момент особенно проявились способность и умение Петра Ивановича организовать личный состав на выполнение поставленной задачи, принимать быстрые и правильные решения.

В сложных условиях, под огнём противника, когда часть Воронежа был уже в руках врага, со станции одни за одним уходили эшелоны. Порой интервал между составами составлял 100—200 метров. Одновременно велись работы по восстановлению путей, ремонту и экипировке паровозов. В течение 6 суток эвакуационная операция была закончена. Только со станции Отрожка было выведено 73 паровоза, 450 пассажирских и 5800 товарных вагонов.

В 1943 году, когда войска Брянского фронта перешли в наступление, бригада полковника Бакарева вела восстановительные работы на участках Воронеж — Касторная, Касторная — Старый Оскол, Касторная — Курск и многих других. Восстановление велось в трудных условиях. Противник непрерывно бомбил и обстреливал артиллерией места работ. Разрушенные объекты были сильно минированы. Следуя за наступающими частями, подразделения бригады участвовали в строительстве мостов через такие крупные реки, как Днепр и Сейм.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года за особые заслуги в обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени" полковнику Бакареву Петру Ивановичу присвоено звание Героя Социалистического Труда.

С февраля 1944 года и до конца войны Бакарев был начальником Управления военно-восстановительных работ № 9 и командовал железнодорожными войсками 2-го Белорусского фронта. Подразделения УВВР-9 обеспечивали два железнодорожных направления западно-европейской колеи: Дзялдово — Торн — Быдгощь — Нойштеттин — Штаргард — Пиритц и Насельск — Торн — Быдгошь — Шнейдемюль — Штаргард.

8 июня 1945 года Бакареву было присвоено воинское звание «генерал-майор технических войск».

После победы Пётр Иванович командовал 4-м и 2-м железнодорожными корпусами. С 1954 года по 1955 год находился в служебной командировке в КНР. С 1955 года — главный инженер — заместитель начальника Главного управления железнодорожных войск (ГУЖВ), с 1961 года — главный инженер железнодорожных войск, заместитель начальника железнодорожных войск по технической части. Обладая богатейшим опытом восстановления железных дорог в годы Великой Отечественной войны, незаурядными организаторскими способностями, талантом ученого, П. И. Бакарев сумел создать коллектив ученых, конструкторов, практиков, разработать принципы действия войск в условиях ракетно-ядерной войны, заложить ту техническую базу, которая и сегодня во многом определяет производственные возможности основных частей.

8 августа 1955 года Петру Ивановичу было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант технических войск».

В 1969 году уволен в отставку. Жил в Москве.

Умер 11 ноября 1970 года. Похоронен на Пятницком кладбище Москвы (участок 14).

Награды

• Медаль «Серп и Молот» № 158
• Два Ордена Ленина (№ 16310, …)
• Два Ордена Красного Знамени
• Орден Кутузова 1-й степени (29.07.1945)
• Орден Отечественной войны 1-й степени
• Орден Красной Звезды
• другие награды

Литература

• Герои стальных магистралей. Кн. 1. М. 2000
• Герои труда военных лет 1941-1945. М. 2001
• Железнодорожные войска России. Кн. 3. - М.: Стэха, 2002
• Золотые звезды железнодорожных войск. Л., 1985

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12257 Бакарев, Пётр Иванович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Бакарев, Пётр Иванович

– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.